Не смотря на ровный и твердый ход огра, что толкал повозку вперед, постоянные перепады высоты и неровная укладка отдавалась в постоянные раскачивания экипажа, и крепкий, повидавший жизнь управляющий, постоянно прятал лицо в ведре.
— Если тебе совсем хреново, мы можем остановиться.
— Не… кхххх… Не стоит, чем быстрее доберемся, тем быстрее это закончится.
— Как знать. Ты говорил об отце, у тебя остался еще кто-то на родине?
— Младший брат, он кузнец. Я не скучаю по семье, но нужно будет передать ему медальон. Своих детей у меня нет, а вот его детям он как раз нужнее.
— Почему же? Ты берег его всё это время, чтобы потом отдать?
Онгрир открыл дверцу и, выплеснув содержимое ведра, сел назад и запрокинул голову.
— Нет, просто мне он уже не помогает.
Было очевидно, что орк не настроен продолжать беседу. Решив не напрягать и без того болезненного компаньона, банкир сложил руки и, прислонившись к углу, задремал.
Наконец, дорога кончилась. Это стало понятно не только из-за резкой остановки, но и из-за того, что стекла покрылись белоснежными узорами инея. Белые вихри на стекле выглядели столь же непривычно, сколь и нежные ровные изразцы в каком-нибудь эльфийском дворце. И в стране Тени и Ужаса ни тому, ни другому совершенно не было места.
Необычным было и ощущение холода. Покинув нагретый экипаж, серая кожа аристократа даже не покрылась мурашками. Лишь чуть позже, мороз немного стал пощипывать лицо, хотя вполне очевидно, даже по исполинским пикам смыкавшихся высоко в небе льдов, что температура перевалила за минус сорок. Пар валил из рта, а вокруг кроме повозки и бескрайней снежной пустоши не было видно ни зги.
— Это и есть Загх-Удун?
— Не совсем. Он вон там, видишь сомкнутые ворота? Город выточен прямо внутри ледника.
— Занятно. Распорядишься насчёт моих вещей?
— Ты куда-то собрался?
Золотой, решив всё-таки не пренебрегать погодой, забрал из повозки и набросил на плечи пальто с теплым воротником из нерпы.
— Вон там, вдалеке, я вижу какую-то застывшую пропасть. Я хочу ее осмотреть.
— Не стоит тебе туда соваться, повелитель. Это же…
— Утумно, да? Как раз потому и стоит. Если хочешь, пойдем со мной.
Управляющий бросил взгляд в гигантскую вымерзшую воронку вдалеке и, поморщившись, вытер нос рукавом.
— Нет уж, пожалуй, я больше туда не пойду. Если хочешь, иди, но будь очень осторожен. Сорваться вглубь легче, чем кажется, так что следи за тем, куда ступаешь.
Орк кивнул и быстрым шагом отправился вперед. Снег был глубоким, и пробираться по редким островкам льда было очень сложно. Ноги так и норовили поехать в сторону и сбросить чужака либо в снег, либо на острые морозные зубы. От влаги ресницы быстро покрылись изморозью и начали слипаться, а губы пересохли, но желание посмотреть в душу того, из-за кого Дэйтрон вообще обрек себя на безрадостную орочью жизнь, было куда сильнее.
Сугробы под ногами хрустели недовольно, иногда даже слишком резко. Провалившись несколько раз, попаданец разглядел, что под промерзшей толщей вместе с белоснежным покровом хрустели и многочисленные, изуродованные кости. Скривив лицо, и выбираясь из вековечных могил на поверхность, наконец, банкир оказался возле края воронки. Вблизи она была ничуть не меньше, чем вдалеке, и валар явно слукавили, сообщая эльфам о том, что твердыня сравнялась с землей. Вглубь земли впивались тысячи спиралей мостов и лестниц, погребенных под застывшим снегом и льдом, и лишь где-то на дне яркой точкой мерцала раскаленная лава.
Орк присел на корточки и долго смотрел вниз. Он ужасно боялся высоты, но восхищение этим неописуемым зрелищем бескрайнего величия, что было забыто и уничтожено давным давно, заставляло дыхание остановиться. И столь сложные тоннели и схемы, что собирались в великолепный узор пусть простой, но при этом столь безупречно извращенной идеи Моргота, выражалась и в месте, что века назад он считал своей обителью.
— Пусть ты сейчас сидишь, да побеждаешь очередную бутылку… или эльфийку… Невозможно представить, насколько многогранным и великолепным бы был мир, если бы тебе дали в руки бразды его правления.
Орк поднялся и отряхнул снег с пальто, напоследок бросив взгляд в самую глубь этого мира.
— Или насколько великолепным он станет, когда я помогу исполнить твою мечту.
***
Наконец закончив свои странствия, банкир расположился в своих покоях и отогревался настойкой на варжьем корне. Напиток был горьким и крепким, но после увиденного и надуманного он отрезвлял не хуже огуречного рассола. Орк изучал бумаги, постукивая по столу свежей, еще не зажженой сигарой, и пытался понять, как ему выйти на немногих оставшихся родственников.
— Признаться, я ожидал не совсем этого, когда ты отправлялся в свадебное путешествие.
— Перестань, Гриш. Сначала дело, а потом и всё остальное. — попаданец поднял взгляд на хромового, отложив сигару — Что вообще с тобой происходит? Ты какой-то нервный, и мне не очень верится, что при твоем здоровье тебя могло укачать в пути.
— Лучше… заканчивай с этими бумагами поскорее. — Онгрир отвернулся и опустил взгляд на пол, отряхнув штанину — Я не думаю, что это воссоединение пройдёт гладко, так что чем быстрее ты с этим расправишься, тем лучше.
Дэйтрон чувствовал, что управляющий что-то недоговаривает. Но отношения с ним и правда в последнее время натянулись, а ситуация всё никак не хотела исправляться.
— По крайней мере я выяснил, где примерно они живут. — орк поднялся со стула и попытался обнять разволновавшегося любовника, пригладив его волосы — Я узнаю то, что хочу — и всё, я твой до самого возвращения в Ангбанд.
— А потом?..
— А потом снова будем прятаться от зорких глаз вездесущих недругов. В конце концов, это же лучше, чем страдать в одиночку.
В какой-то момент хромовый выдохнул, и, недолго обняв попаданца в ответ, ушел в другую комнату.
— «С ним явно что-то не так.»
***
Пусть Дэйтрон и не был повелителем северных земель, но за счёт золотых атрибутов относились к нему почтительно. Пусть в погонах он провел уже порядочно времени, но орку было очень не по себе, когда он смотрел на, пресмыкающихся перед ним, ржавых и хромовых.
— «Проклятье, неужели и я был таким? Надеюсь, что не до такой степени…»
Зато помощь местных быстро привела банкира по, вытесанным во льдах и камне, коридорам к тесным и узким комнатам, принадлежавшим Хагграшам. Постучавшись в массивную, для столь скромных мест, дверь, орк отступил на шаг.
— Это кого к нам занесли остроухие?!
— Дэйтрон Хагграш.
— Нет здесь никаких Дэйтронов, проваливай!
— Как это ты разговариваешь с золотым повелителем?
Защелка сдвинулась со звоном, приоткрыв узкую щель в двери на уровне глаз.
— И правда золотой! И кто таковы? Чёй-та ваше велико забыло в наших норах?
— Повторяю, я Дэйтрон Хагграш. Мне нужно встретиться с Дамруном.
Дверь, наконец, отварилась и попаданца встретил невысокий, но тощий старик, изъеденый шрамами.
— Проходите, ваше велико! Что ж вы сразу не сказали, что вы…
— Не беспокойтесь так, я бы тоже на вашем месте удивился.
Старичок едко похихикал, прервавшись на кашель, и провел банкира до комнаты Дамруна. По пути он поделился парой не очень интересных историй, но то, что он видел Утумно еще во времена его существования, сомнений не вызывало, но пробуждало в глубине застывшего орочьего сердца какой-то особенный трепет.
Запах нечистот, стоявший в этой части города, пробуждал не самые приятные воспоминания из прошлого. Но, наконец, аристократ оказался в крохотной комнате, обросшей копотью и грязью. На засаленном половичке, возле буржуйки, сидел заросший мужчина, погрузивший свой взгляд в языки огня.