— Очень хорошо. Она просто в искусстве не понимает ничего.
— Вот. И я ей так сказала. А Тарас сказал, что она дура. Только ругали все равно меня.
— А тебя-то за что?
— Она говорит, что я научила его. А это точно не я. Правда. Артур, ну мне веришь?
Детские ладошки обхватывают щеки и яркие голубые глаза смотрят прямиком в душу.
— Верю, конечно. Ты папе рассказала про вашу Вадимовну?
— Нет. — Мелкая вздыхает и отворачивается, берясь за ложку. — Жаловаться плохо. Ябедам первый гнус.
— Кнут.
— Кто?
— Гнус — это комар. А кнут — это когда по попе веревкой специальной.
— Веревкоооой? Я думала, это зверек, который пахнет.
— Зверек скунс, Даш.
Дашка еще ворчит, но отвлекается на торт с чаем, а потом Давид забирает её собирать новый конструктор. Они раскладывают его на полу у дивана и весело переговариваются.
— А ты что сегодня филонишь?
Саша присаживается напротив и пристально смотрит на меня.
— Настроения нет.
Если честно, Лихацкий после очередного сегодняшнего заседания провального затащил к себе выпить и отвлечься.
— Опять Инна?
— Опять. Новая версия, что я её чуть ли не бил и не принуждал, поэтому она на стороне искала утешение.
— Ты и бил? Неужели судья поверит в такой бред?
— Нет, конечно. Тем более, с нашей стороны много доказательств, а с их домашние заготовки и обмороки. Актриса из неё хорошая бы вышла.
— Хорошая. Мне она нравилась. Ну не как Ксюша, не обижайся, ладно? Но она другая была в отличии…
Вижу, как Саше неприятно говорить про прошлое Давида и торопливо киваю:
— Я понял. Были звоночки, но я всё не придавал значения. Знаешь, хотелось верить. Плюс её истерики. Искренние же, думал. Плакала она настоящими слезами.
— Сам говоришь, актриса. Почему так? Тем, кто очень хочет, не получается. А кто даже не хочет — пожалуйста, получайте?
Я знаю, о чём она. Протягиваю руку и кладу поверх маленького кулачка.
— У вас тоже получится. Ты не зацикливайся только. И не убегай больше.
— Не собиралась, — она улыбается, но как-то вымучено. Что-то случилось, и не хочет говорить? Потом аккуратно Давида спрошу.
— Вот и правильно. Медицина сейчас как развивается.
— Давай не будем про это? — Девчонка мягко убирает руку. — Сейчас мясо достану. Новый рецепт испытывала, будешь?
— Конечно.
Дожидаюсь порцию и от всего сердца хвалю жену друга. Она в самом деле молодец. И за Лихацкого я искренне рад. Он расцвел. Глаза горят, постоянно на подъеме. Идеями фонтанирует — новую локацию планирует. Арт—кафе с зонами из популярных игр и фильмов для фотосъемок. Не знаю, что получится. Но судя по наброскам — будет бомба.
— Саш, нереально вкусно.
— Мне приятно. — Она снова занимает своё место. — Но ты мне лучше расскажи, нашёл девочку ту?
— Какую?
— Еву—Лину, — улыбается. — Мне кажется, ты не просто так про неё спрашивал?
Хрен знает, что находит на меня. Усталость ли, или общее напряжение последних месяцев, или проблемы на работе и непонимание в семье из-за развода. А, может, всё вместе. Но я делаю то, что в трезвом уме не сделал бы никогда. Я рассказываю Сашке всё. Начиная с больницы, когда мы приехали к Жанне, и заканчивая неожиданной встречей в ресторане её мужа, кстати
— Саш, Сашуль? — Зову шёпотом, потому что она сидит и вытирает пальцами слезы. Если Давид увидит, а он уже поглядывает на нас, меня тут не будет. Самостоятельно закапываться буду.
— Сейчас. Подожди, сейчас.
Она запрокидывает голову, а ругаю себя, что нагрузил хрупкую девочку своими проблемами. Будто у неё их мало.
— Артур, когда ты понял, что Давид в меня влюблен?
Ни хрена себе скачок во времени! Задумываюсь, потирая подбородок.
— Наверное, в тот день, когда мы и познакомились. Та слепому ясно было, что между вами что-то есть. У него точно. По взглядам, мимике… ты не видела, но он в одну секунду побелел, когда тебя увидел с разбитой головой.
— Но он ничего не говорил тебе?
— Нет. Мы сами догадались. Это было очевидно.
— Тогда я тебя не понимаю.
— Вот сейчас мне придется повторить твою фразу. Ты о чём?
18.
Лина.
Надежды женщин сотканы из солнечных лучей;
тень уничтожает их. (Джордж Элиот)
***
Надежда и терпение…
две самые мягкие подушки,
на которые мы можем
в лишениях преклонить голову. (Р. Бёртон)
Что происходит в мыслях человека, когда он находится на грани? Время моей свободы истекает и с ним же тает надежда на благополучный исход. У меня нет возможности узнать, нашла ли письмо бабуля, и получилось ли у Аришки осуществить то, о чём я просила.