В детстве любил мечтать. Лежал на крыше дедова сарая и смотрел на небо. Или звезды. Родители постоянно в работе, а дед с бабкой жили в деревне и не соглашались переезжать в более комфортные условия. Я обожал проводить у них время. И обожал представлять себя, каким буду, когда вырасту.
Хотел бы я, как у друзей? Если не врать себе, — да. На пороге тридцатилетия хочется стабильности, веры в свою спутницу. Лина? Могла бы она стать той, к которой ведут все дороги?
Черт его знает. Наверное, да. Наверное, могла бы. Учитывая, что девчонка сейчас занимает львиную долю моих мыслей. Я даже от проблем с разводом отвлекся, пытаясь разгадать загадку этой девочки.
Что толкнуло её на подобный шаг? Принцессы типа неё хранят себя до единственного и неповторимого, а не отдаются первому встречному. И это один из первых вопросов, которые бы я хотел задать ей.
Бросаю взгляд на часы. Десять минут третьего. Повторяю попытку дозвона. Все остальные оказались провальными. Абонент снова не абонент.
Если бы номер сменила, я бы уже знал.
Ну Лихацкая, твою мать. Надо было дать ей промыть мозги, что теперь не уснуть? Надеюсь, она тоже не спит. Щелкаю зажигалкой у открытого окна: наверняка не спит, судя по нетерпению Давида запереться в спальне.
Открываю файлы, полученные от Северьянова, и читаю ещё раз. Старательно выделяю моменты, которые кажутся странными. К утру, выбросив пустую пачку и влив очередную порцию кофе, прихожу к выводу, что мне нужна встреча с подругой Евангелины. Раз уж сама она временно недоступна. Есть вероятность, что я смогу застать их обеих.
В университет, где учатся подруги, смысла соваться нет. Поэтому в обеденный перерыв планирую навестить некую Арину по месту регистрации.
— Не спал что ли? — Друг, вытирая волосы полотенцем, спускается вниз. Передо мной батарея кружек и чашек. Лень было споласкивать, а посудомойку я не нашел.
— Да. Умеет твоя жена загрузить на ночь глядя.
— Талаааант, — тянет Дейв с усмешкой. — Двигайся давай. Тоже кофе хлебну. Найди пока в сети рецепт блинов.
Откашливаюсь.
— Блинов? Ты?
— Долг чести. Дашке вчера проспорил. А Саша встала на сторону зла.
— Чем не угодил?
— Там целый список претензий. Не отвлекайся, ищи рецепт.
Со смехом и с шестой попытки, но мы это сделали. Разбудили своим ржачем недовольную «темную силу», которая ехидно посмеиваясь над нашими попытками, устроилась за столом.
— Можешь же, когда хочешь, — откусывая блинчик, бормочет жена друга, пока он нежно гладит её шею.
Хрен его знает, почему я так пристально смотрю на привычную, в общем-то, картину. Ловлю за хвост дикую мысль.
Хотел бы я вот также печь блины с утра Лине и потом массировать хрупкие плечики, откидывая в сторону длинные волосы?
Определённо, да.
И утром ответ уже не кажется странным.
Похоже, я вполне созрел влюбиться в непонятную девочку Еву-Лину. Осталось только выяснить, нужно ли это ей и нужно ли это мне на самом деле, а не под влиянием момента?!
20.
Лина.
Не свергнуть дух – пока мы живы,
Пока пыл сердца не угас,
Пока душевные порывы
Рождают в нас победный глас.
Пусть в сердце боль, пусть жилы в кровь.
Лишь бы не тлеть во мгле,
Ведь лишь уверовав в любовь –
Спасешься на земле!
(Владимир Казарян)
— Здесь нет никаких отметок.
Дядя перелистывает каталог платьев во второй раз.
— Нет. Мне без разницы, во что вы упакуете свой подарок. Хотя нет, не подарок. Товар. Можешь перевязать меня лентой. Чёрной.
На эмоциональную реплику родственник ничего не отвечает, а только молча сверлит своими тёмными глазами. Как же он похож на моего папу внешне… как похож! И какой гнилой внутри! Ну почему так случается в жизни? Почему?
— Если бы он выбрал Марину, тоже отдал бы?
Этот вопрос мучает давно. Но сейчас мне нечего терять. Все шаги, которые я пыталась предпринять, оказались бесполезными. Девочка не может бороться с мужчинами, особенно, когда на их стороне власть, физическая сила, деньги. А на моей стороне только я. Мне б только знать, что с бабулей и Аришкой всё в порядке. Верить словам уродов, что при моем хорошем поведении их не тронут… это утопия. Звери ищут слабое место и бьют по нему. Мои родные люди — мой крючок, на котором меня держат. Не будь их, меня бы здесь уже не было.
— Закрой рот, Лина. И готовься к завтрашней встрече.
Очередной прием богатых и знаменитых мудаков под строгим конвоем.
Ненавижу.
Ни ужин, ни визит мучителя не заставляют меня повернуть головы. Я сижу застывшей статуей и смотрю в окно. Слезы текут по щекам, подбородку, но мне плевать. Я оплакиваю своё детство и свои воспоминания о том хорошем, что было в моей жизни.