– Отпусти меня. Нет… – она вырывается из моих объятий, отталкивает меня и, наконец,
поворачивается ко мне как разъяренная дикая кошка. – Не прикасайся ко мне! – шипит она.
Она вытирает слезы рукой.
– Это то, что тебе на самом деле нравится? Я, вот такая? – Она вытирает нос рукавом халата.
– Нет, не уходи, – я падаю вниз, всё глубже и глубже. Её уход – это какая-то ошибка. Моя ошибка.
– Прощай.
– Прощай.
Двери закрываются, и её больше нет.
Я медленно опускаюсь на пол и кладу голову на руки. Оглушающая пустота охватывает меня и причиняет боль.
Что, мать твою, ты наделал?
Я просыпаюсь, резко открыв глаза, и смотрю по сторонам. Я дома. У себя дома. Поворачиваю голову и вижу рядом с собой Ханну. Она спит. Это хорошо. Не хочу будить ее.
Что это было? Какого хрена. Какой нахрен ремень?
Но девушка мне кажется знакомой, и я понимаю, что это девушка с моих снов. Но почему я бью ее?
Мои ладони тут же начинают гореть, но, не причиняя мне дискомфорт, а наоборот.
Аккуратно встаю, чтобы не разбудить Ханну, и иду на кухню. Там я опираюсь о стол и, наклонив голову, просто стою. Не знаю, когда прекратятся сны о девушке, и почему они вообще мне снятся. Но за этими мыслями сразу же идет и другая – я не хочу, чтобы сны прекращались.
Возвращаюсь обратно к встрече с хозяйкой квартиры. Они ушли около семи часов назад, но для меня комната и дальше пахнет ее духами, а так же я до сих пор слышу ее голос. «Кристиан? Можно просто Анастейша. Вы просто так… так…»
Я до сих пор помнил, как ее рука ощущается в моей и мне до сих пор хотелось обнять ее, и крепко прижать к себе. Мне хотелось помочь ей избавиться от боли внутри нее и спасти ее от самой себя.
Мне было жаль ее, ведь потерять мужа это как потерять частичку себя. Я понимаю ее чувства, ведь я и сам потерял частичку себя. Я до сих пор не уверен в том, кто я, что я собой представляю и чем раньше занимался.
Могу сказать лишь одно: с каждым днем я начинаю замечать, что мои повадки и поведение меняются, но это кажется настолько правильным.
Я больше так не могу. Мысли просто заполонили мой разум, отчего тут же разболелась голова. Нужно остыть и прийти в себя. И бег мне в этом поможет.
Я возвращаюсь обратно в спальню, где, свернувшись калачиком, спит Ханна. Тихо открыв шкаф, я достал спортивную одежду и вышел в холл.
Через 15 минут я бежал по улице в сторону Гайд Парка. На улице было тихо и практически не было людей, за исключением тех, кто начинал открывать свои магазины или те же бегуны, которые вместе со мной направлялись в парк.
Добравшись до парка, я, не останавливаясь, забежал внутрь и побежал по дорожке. Не имело значения, куда она вела. Я просто должен был бегать и избавляться от мыслей, проветриться.
Секунды шли, минуты, а я бежал и не чувствовал усталости или боли в мышцах. Я просто продолжал бегать и наслаждаться тихим утром.
Голова начала освобождаться от мыслей, но часть из них крутилась в моей голове. Например, Кристиан. Многие уже называли меня так, а вчера еще и Ана. Не факт, что я был похож на ее покойного мужа, но во мне она увидела его.
Возможно, мы схожи в каких-то действиях, которые и привлекли внимание Анастейши.
Я захотел больше узнать о ней и ее семье. Еще меня волновал вопрос: кто тот мужчина, который был вчера с ней. Я не думаю, что это ее новый парень. Анастейша не из тех девушек, которые бросаются в объятья других мужчин сразу же после похорон мужа. Да и держались они далеко друг друга.
Во мне проснулась ревность. Какого черта этот мужик был рядом с ней. Я не видел в нем того мужчину, который заслуживает ее и который подходил бы ей. Я не видел его рядом с ней. Будто они из разных миров и я, к чертовой матери, надеялся, что они не вместе.
Взглянув на часы, понял, что нахожусь в парке уже около двух часов. Пытаясь избавиться от мыслей, я не следил за временем. Но и пробежка в парке не принесла мне ничего, кроме физической активности. От мыслей об Анастейше Грей я так и не избавился. Боюсь, теперь она стала для меня загадкой, как и девушка с моего сна. Черт, теперь нужно разгадывать загадки о двух девушках! Твою мать.
Когда я вернулся домой, то Ханна еще спала и я решил пока заняться приготовлением завтрака. Отправившись на кухню, я первым делом открыл холодильник и решил изучить его содержимое. Так, молоко, яйца и бекон есть. Сделаю омлет.
Несколько раз у меня чуть не подгорели бекон и омлет. Но я успел выключить газ. Попробовав еще раз, действуя уверенно и осознано, у меня все получилось. И вот уже на столе стоял завтрак, прикрытый, чтобы он был теплым, когда Ханна встанет.
Я тем временем пошел в гостиную и прилег на диван.
- Милый, это просто фонарик. Я должна осмотреть тебя.
Передо мной стоит тетенька в белом халате с какими-то штуками в руках. Она красивая. Очень. У нее красивая улыбка. Она улыбается.
- Можно я вот тут тебя потрогаю? – тетенька тянется рукой к моей груди, но я закрываюсь ручками.
Я смотрю на свои руки. Они маленькие. Детские. Худенькие.
- Хорошо, милый, я не буду. Я не обижу тебя.
Тетенька снова улыбается. Но я вижу, как по ее щеке катится капелька. Тетенька уходит. У меня такие капельки. Если мне больно, то у меня тоже такие капельки.
Мне часто было больно. Плохой дядя приходил к нам с мамой домой. Он бил меня. И еще чем-то тыкал в меня, отчего мое тело горело, жгло, и оставались следы. Было больно. Тетенька возвращается.
-Малыш, у тебя что-то болит?
Тетенька становится ближе и я вдыхаю ее запах. Она пахнет цветами. Мне нравится.
Тетенька аккуратно трогает мои ручки и ножки. Только их. А еще животик. Когда ее ручки поднимается выше, я ее останавливаю. Мне будет больно. Как и всегда, когда плохой дядя трогал меня. Я больше не хочу, чтобы болело. Не хочу плакать.
Тетенька смотрит на меня и я вижу, как по ее щекам снова текут капельки. Я хочу спросить, что это за капельки, но не могу. Я не могу говорить.
Я лежу в больнице. Тетенька часто приходит ко мне. Мы с ней играемся. Скоро она снова должна зайти. Кто-то стучит в дверь, я боюсь. Если это тот плохой дядя. Я накрываю себя покрывалом. Но потом я слышу голос тети. Я вылезаю. Она смотрит на меня.
- Милый, я забираю тебя домой. К себе домой.
Я улыбаюсь. Мне нравится эта тетя. Она говорит, чтобы я называл ее мамой. Ура. У меня новая мама. И она лучше той. Она вкусно пахнет. И очень красивая.
Моя новая мама.
Я резко просыпаюсь из-за того, что кто-то гладит меня по спине и тихо зовет. Я переворачиваюсь на спину и вижу Ханну. Она улыбается своей красивой, яркой улыбкой. Ее волосы в беспорядке и торчат в разные стороны, но она не менее прекрасная.
- Давно ты встала?
- Нет, недавно. Было неудобно без тебя спать, - улыбнулась Ханна. – А ты почему тут спишь?
- Я был на пробежке. Что-то проснулся и не мог уснуть. Решил побегать в парке.
- Понятно. – Она села рядышком со мной на диване. – Я встала, а тебя нету.
Я притянул ее к себе и мы вместе уместились на диване и лежали так минут десять в тишине. Но ее нарушил звук наших урчащихся животов.
- Так, - произнес я, - нам пора завтракать.
Ханна улыбнулась и встала вместе со мной. Мы отправились на кухню, но еда вся остыла, поэтому пока Ханна варила нам кофе, я поставил ее разогреться в микроволновку.
Я решил, что нужно открыться Ханне и рассказывать ей по чуть-чуть о себе.
- Ханна, мне нужно тебе кое-что сказать.
Ханна поставила тарелки и чашки на стол, и села на стульчик, а я стоял и думал о том, как бы начать.
- Я тебя слушаю, Эван.
- В общем. Я ничего не помню о себе. То есть, как, я и помню, и не помню. – Боже, что за глупость я говорю. Это же серьёзный разговор.
- В смысле?
- Я в Лондон прилетел сюда с какой-то знакомой, прилетел с какого-то города Америки. Я уже не помню. И на тот момент я ничего о себе не помнил и не знал. Эта знакомая рассказывала мне о моей прошлой жизни, но совсем немного. Она сказала, что зовут меня Эван. Эван Трент и мне 35 лет. Она говорила, что я работал на нее. Там в Америке. Но типа сейчас мы переезжаем жить сюда и я буду работать у нее администратором в салоне. Так я и жил с ней. Но мне не нравилось ее поведение, поэтому я ушел и нашел эту квартиру.