- Извини, я просто… просто написала правду. Это действительно самое ужасное.
Я поднимаюсь и направляюсь в кабинет, не замечая ничего вокруг, и желаю поскорее остаться наедине сам с собой. Кровь закипает в моем теле, а адреналин зашкаливает. Я хочу крушить все вокруг, и каждая деталь этого дома вызывает во мне отвращение. Кажется, скоро мы переедем отсюда. Я не хочу больше тут находиться. Не после того, что случилось. Не после того, что я прочитал.
Я знал, что моя жена сумасшедшая, но не подозревал, что все настолько серьезно. Только Ане могло прийти такое в голову. Разве нормальный человек написал бы целый Дневник, целую книгу, как ответ на один вопрос.
Возможно, здесь есть и моя вина. Ведь это я задал ей такой вопрос. Но не такого ответа я ожидал. Все это время она сидела в библиотеке и не писала рецензии, а писала эту херню. Господи, что не так с этой женщиной? Мозги ей нужно вправить.
Я достал стакан, бутылку виски и налил себе. Чеерт. Какого хрена?
Я до сих пор не мог прийти в себя после такого. Ей лучше сейчас даже не сметь подходить ко мне на километр. Я не могу контролировать свои эмоции и действия.
Я начинаю ходить по кабинету, и в голове появляются некоторые фразы и моменты с ее Дневника. Во-первых, блять, она вспомнила об этих уродах. На кой черт она приплела сюда Элену, Лейлу и Сюзанну. Неужели она до сих пор не уверена в себе? И боится, что они подходят мне лучше? Даже спустя столько лет.
А этот ублюдок Райан. Нахер он нужен был? Ладно, я согласен, не хотел бы, чтобы она осталась на всю жизнь одна. Так не честно было бы по отношению к ней. Она должна была жить дальше. Но это, нахер, не успокаивает меня. А машина? Я должен в скором времени трахнуть ее в Ауди, чтобы она забыла эту мысль о Райане и ней. Ей везет, что они не сделали это в НАШЕЙ машине, я бы сейчас же избавился от нее… Хотя? А ну нахрен.
Беру в руки телефон и пишу сообщение Тейлору.
«Привет, Тейлор. Возьми Ауди, на которой ты возишь нас, и избавься от нее. Делай с ней, что хочешь, но чтобы ее не было в нашем гараже. А вместе нее купи какую-то другую Ауди. На твой вкус. Цена не имеет значения. Сейчас попрошу Андреа кинуть необходимую сумму на твою карточку. Спасибо.»
Через минуту мне приходит смс от Тейлор, что он выполнит все. Так, теперь Андреа. Ей нужно звонить.
- Да, Мистер Грей.
- Андреа, привет. Скинь на карточку Тейлора 60000$.
- Хорошо, Мистер Грей. Но это займет минут 20.
- Да, окей. Спасибо, Андреа.
- Не за что. Я сообщу Вам.
Я положил трубку и поднял стакан ко рту; выпив янтарную жидкость, пытаюсь успокоиться.
Я даже не могу до конца понять, что чувствую сейчас. Злость. Одно из чувств – определенно злость. Второе – страх.
Я взял в руку рамку с фото, где изображены мы вчетвером - я, Ана, Тедди и Фиби. Я смотрю на фото и даже боюсь представить, что было бы со мной, случись с ним что-то. Даже маленькая царапина на их теле вызывает во мне бурю эмоций и переживаний. Я смотрю на каждого из них и не могу представить себе жизнь без них. Отставляю эту рамку и беру рамку с фото, где изображены мои родители и мама Аны с Бобом, и Рей. Это фото с последнего Рождества, которое мы все вместе отметили в Аспене. Ставлю эту рамку и беру ту, где изображены Эллиот, Кейт, Ева. Как бы мне не понравились последние слова Кейт в Дневнике Аны, но я знаю, что она всегда рядом. И не смотря ни на что, я рад, что она есть у Аны. Сколько бы я не злился на Кавану (да-да, для меня она до сих пор Кавана), я рад, что она всегда рядом. Именно такая подруга нужна Ане, которая всегда поддержит ее, поможет ей, подскажет что-то.
Я обошел стол и, поставив рамку на стол, сел в кресло, откинувшись назад. Я сделал еще один глоток виски и поставил стакан на стол. Закрыв глаза, я вспомнил момент из Дневника.
*****
Я резко встала, подошла к маленькому гробу и упала на колени, громко крича.
- Фиби! Фиби! Неет!
Я рыдала и громко кричала, в надежде, что это сон. Это кошмар. Я сейчас проснусь. Но я не просыпалась. Я сидела на коленях перед маленьким гробом, где лежала моя маленькая дочь. Наша с Кристианом маленькая дочь.
Я понимала, что больше не услышу ее шаги, не услышу ее смех, не увижу ее, или как она ходит, бегает, прыгает. Я просто больше не увижу ее. Никогда.
*****
Черт. Как же больно было это читать. Я пытался, действительно пытался не представлять это все, но этот момент никак не мог исчезнуть из моей головы. Так же, как и момент с Тедди.
Как бы сильно я не любил родителей, но эти части Дневника были самыми больными, самыми ужасными. Они в очередной раз открыли мне глаза и помогли мне понять, насколько сильно я люблю своих детей.
Даже не верится, что когда-то я был против. На один прекрасный миг я подумал: а что если эти моменты сейчас убивают меня настолько сильно из-за того, как я повел себя, узнав о беременности Аны в первый раз. Неужели судьба решила снова мне напомнить мне о том времени и снова почувствовать всю ту вину.
Блять, этот Дневник еще долгое время не будет выходить у меня из головы. Как бы сильно я не любил свою жену, но сейчас я видеть ее не хотел. Я даже начал думать о том, чтобы уехать переночевать в квартиру Кейт и Эллиота; просто чтобы остыть и прийти в себя. Но я понимал, что теперь мне будет нелегко оставлять свою семью. И я представляю, как отреагирует Ана на это.
Я снова налил себе виски в стакан и просто держал его в руке. На улице было темно и шел дождь – типичная погода для Сиэттла. Погода сейчас полностью показывает меня изнутри, показывает то, что твориться сейчас у меня в душе. Дождь можно ассоциировать с рыданиями, потом что именно это мне и хочется сейчас делать.
На заметку себе решил запомнить, что бы я больше никогда в жизни не задавал таких глупых вопросов Анастейше. Она обязательно это все перевернет десятки тысяч раз и с головой уйдет в эту идею. Снова уйдет в библиотеку и будет пропадать там часами лишь бы в очередной раз не написать какую-то херню.
Сейчас мне очень сильно хотелось выбить всю дурь из Анастейши. И я знал как…
Поставив стакан на стол, я резко встал и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью, чтобы дать понять Ане, что я все еще здесь и что сейчас ей мало не покажется.
Я направился в сторону гостиной, где заметил тот самый злосчастный Дневник, лежавший на диване. Не думая ни секунды, я поднял его дивана и кинул в камин. Пускай он сгорит вместе с теми ужасными мыслями и действиями, описанными Аной. Я больше не хотел думать об этой херне, которая теперь, скорее всего, будет долгое время преследовать меня.
Я зашел на кухню, где заметил детей и Ану, которая кормила их. Моя идея отвести Ану в Красную Комнату сразу же испарилась. Зато теперь я смотрел на них троих иначе.
Тедди сидел за барной стойкой, а Ана сидела с Фиби на руках рядом. Аппетит у Тедди был явно в папу, раз уж он за два раза смог сьесть всю тарелку макарон с сыром и быстренько запить их соком. Фиби же наоборот пошла в свою маму и отказывалась есть, пытаясь скинуть тарелку на пол.
- Фиби, еще раз попробуешь скинуть тарелку, и я тебя отшлепаю.
Я не выдержал и засмеялся, напугав Ану.
- Черт, - крикнула она, - Кристиан, ты напугал меня.
Я улыбнулся и обошел островок; поцеловал в голову Тедди, и, спросив у него, как дела, я подошел ближе к своей малышке.
- Иди сюда, малыш, - я забрал Фиби и взял на руки, сам же присел на барный стул рядом с Аной. – Почему ты не кушаешь, Фиби?
- Папочка, не хочу. – Упрямая, как и ее мама.
- Почему, Фиби?
- Потому что это каша. А каша, - кривиться она, - это фу.
- Кто тебе такое сказал?
- Дядя Эл, - произносит она и добавляет шепотом. – Только он просил меня не говорить это тебе. А то ты будешь ругаться.
Что б тебя, дядя Эл. Господи, как долго мне еще нужно будет мириться с этими придурком?
- Фиби, - обращаюсь я к дочери, - не слушай дядю Эла. Он говорит ерунду. Ты должна скушать кашу.
- Не хочу.
Нет, ну точно копия мамы.