Только Наталья собралась отобрать у него посуду, как звонко чихнула, надышавшись сахарной пудры. Глаза заслезились, и она продолжила чихать, укрывая лицо краем фартука. Ничего не видя, она услышала, как с перепуга упал со стула Вениамин, а за ним и стакан.
— Мамочки! — Наталья ахнула, глядя, как «белоснежный» зверь опрометью кинулся из кухни, так же сердито чихая и тряся головой.
— Веня!
Её уже никто не слушал. Вениамин прошмыгнул через приоткрытую дверь во двор. Затем уже спокойнее уселся на дороге перед небольшой парковкой, и принялся приводить шерсть в порядок. Едва задрал для удобства заднюю ногу, грациозно растопыривая пушистые пальцы, как взгляд упал на ограду. Ну да, конечно. Самый лучший момент! Вениамин расстроенно наблюдал за тем, как рыжая красотка устроилась наверху, и явно с недоумением рассматривала его.
Прекрасно! Он выглядел полным идиотом перед объектом своего обожания! Словно в доказательство его мыслей, незнакомка соскочила с ограды и скрылась из виду. Вениамин поднялся и нервно отряхнулся, поглядывая на высокую траву во дворе. Пожалуй, то, что нужно… Зверь отправился к ней и принялся кататься по яркой зелени, пытаясь привести в достойный вид шерсть.
Когда удостоверился, что выглядит прилично, Вениамин рискнул вернуться в дом. Вроде тихо… Хотя, в этом доме никогда нельзя расслабляться. Тишина скорее пугала ещё больше, чем привычный шум и гам. Зверь осторожно выглянул из-за угла, наблюдая за тем, как по кухне продолжала ходить хозяйка. Теперь говорит по телефону. Судя по голосу, с хозяином. Уговаривает вернуться пораньше.
Пф-ф! Наверняка тот сбежал из дома, не выдерживая такого количества обниманий и поцелуев! Хозяйка была жестокой… Порой затискает так, что сил нет подняться на верхний этаж. Вот и приходится позволять ей нести себя. Так, чисто из жалости к бедной виноватой женщине.
Вениамин подкрался к хозяйке и боднул головой в ногу. Просто так. А затем ещё и хвостом пригладил, чтоб не вздыхала в телефон и не тратила время хозяина, рассказывая о «бедном котике». Подумаешь, испачкался! Мужик он или кто? Самец, чёрт возьми! Зверь гордо задрал хвост и отправился прочь из кухни, в направлении лестницы, которая вела на второй этаж.
Иногда испытания даются нам, чтоб укрепить веру, чтобы расти над собой и становиться крепче духом…
Именно так и подумал Вениамин, когда «А котик не нарядный!», а следом и звонкий писк раздались в коридоре. Бежать бесполезно. Сопротивляться тоже. Мужик ребёнка не обидит. А двоих тем более… А троих и подавно… Да и как потом хозяину в глаза глядеть? Девочки подхватили тяжёлого зверя и, не переставая восторгаться его «пушистинками» потянули в свою комнату. Их подельник — Сергей Михайлович, уже открывал сокровищницу, в которой сверкало бессчётное количество бантов, заколок и прочих «красивостей».
Спустя вечность, а может быть и больше, ему удалось выбраться из плена. Вениамин не бежал. Это было бы слишком позорно. Если вообще не шевелиться, то может его и не заметят? Хотя, разве это вообще возможно? Как назло по пути встретился шкаф с зеркалом. Зверь сел, и исподлобья оглядел себя.
На макушке красовался золотой бант. На хвосте их было не меньше пяти, всех возможных цветов. Проникая через стеклянную дверь в прихожей, солнце скользнуло лучами по спине Вениамина. Шерсть его заиграла радугой, слепя нечаянно заглянувшего охранника. Россыпь блёсток щедро украшала спину и лапы хозяйского кота, и мужчина нервно улыбнулся, словно извиняясь перед животным за свою реакцию. Он с пониманием кивнул зверю, поправил форменную фуражку и скрылся из виду.
Вениамин вздохнул и поглядел на улицу через дверь. Открыть её не мог, так хоть помечтать о свободе. И зачем вообще к ней сунулся? Зелёные глаза соседской кошки увидел и отсюда… Да, он шут, он паяц, так что же?.. Понимая, что такого позора ему не пережить, зверь вернулся в нижний зал и лёг на спину. Некоторое время он смотрел в потолок, думал о жизни, и о том, что с кухни пахло всё вкуснее и вкуснее…
Вениамин принялся усердно тереться о пушистый ковёр, затем перевернулся и упёрся в него лбом, пытаясь снять заколку. Когда всё вышло, то помчался на запах еды. Но при входе притормозил и вошёл гордо, как и подобало благородному мейн-куну. Брови хозяйки приподнялись при виде сверкающего зверя. Но во взгляде читалось обожание, и Вениамин снизошёл до того, чтоб принять с её рук кусочек мяса.
Когда съел полкурицы, то решил, что достаточно. С полным животом мир уже не казался таким несправедливым. Глядя, как хозяйка проворно управляется с очередной миской, размешивая в ней нечто тёмное, и пахнущее, как «адские» близняшки, он решил быть благодарным. Вениамин подкрался сзади и громко замурчал, желая таким образом привлечь к себе внимание.