В отделе особо редких книг российской Исторической библиотеки хранится фолиант, изданный еще при жизни графа. Он написан Шарлоттой фон дер Рекке, лично знакомой с Калиостро и утверждавшей, что все его способности и чудеса – хитрый обман. От нее мы знаем об обстоятельствах пребывания графа в Митаве. Поначалу маг занимался целительством, платы за чудеса не брал, а совсем бедных даже ссужал деньгами. Неудивительно, что в скором времени он был принят самим Бироном. Нежелание получать гонорары внушало окружающим расположение к графу, а поскольку высшее общество не желало оставаться в долгу, то преподносило поистине сказочные подарки. Кроме целительства, большой интерес вызывали сеансы, на которых в сосуде с водой можно было увидеть то, что происходило на больших расстояниях. (Фокус объясняется легко: здесь использовалось незаметное для зрителя приспособление, с помощью которого в графине возникали расплывчатые фигуры или буквы.) Успехом пользовались и проводимые Калиостро сеансы пророчеств «голубей» – красивых мальчиков и девочек, которых его жена Лоренца предварительно поила специальным эликсиром, вводящим организм в полусонное состояние. Калиостро возлагал руки детям на головы, и они якобы обретали способность к ясновидению. Кроме того, граф продолжал заниматься «превращением» металлов в золото. Калиостро в Курляндии задерживаться не хотел, но для покорения северной столицы необходим был «пропуск» в высший свет, которого у него не было. Однажды родня упоминаемой уже Шарлотты прослышала, что их гость собирается в Петербург, и было бы весьма кстати, если бы представительница столь знатного и хорошо известного в России семейства сопровождала его в поездке. Принять это предложение Шарлотте настоятельно советовали даже ближайшие родственники. Но она выдвинула два условия: поездка могла состояться лишь по личному повелению императрицы, а сопровождать девушку должны были отец и сестры; ей самой должны были дать позволение посвятить жизнь магическим наукам. В результате Калиостро был вынужден ограничиться обществом Лоренцы.
Различные источники указывают разные сроки пребывания Алессандро и его жены в Петербурге: то ли девять месяцев 1779 года, то ли только лето. Калиостро выступает в России под новым именем – граф Феникс. Он убежден, что простой русский народ темен и простодушен, знать не знает счету золоту и обожает чужестранцев, а на троне сидит женщина любопытная и падкая на диковины. Граф рассчитывал очаровать императрицу и занять прочное место при российском дворе. Начал он с сеанса черной и белой магии, который произвел на присутствующих довольно сильное впечатление. Сеансы проходили в павильоне «Ротонда», в подвалах которого, по утверждению Калиостро, якобы хранились рукописи царя Соломона и саркофаг Гомера. Кстати, после того как один из служащих сенатора И. П. Елагина (о нем пойдет речь ниже) повредился рассудком от всей творящейся вокруг этого места мистики, подвал засыпали. (Во время недавних реставрационных работ его раскопали и обнаружили загадочные сосуды, предназначение которых неизвестно). Затем граф изгнал дьявола из одержимого Василия Желугина и занялся целительством. Поначалу денег с больных он не брал, а иногда сам помогал пациентам материально. Когда же его известность возросла, начал требовать за свои услуги непомерные гонорары.
Но если в Европе Калиостро имел репутацию полубога и благодетеля, то в Петербурге народ на него подозрительно косился. Россиянам был необходим какой-нибудь местный мужик на роль целителя. В Петербурге таким лекарем был Василий Ерофеич Воронов, врач Божьей милостью, вылечивший смертельно больного графа Орлова, а в 1769 году именным указом Екатерины II пожалованный в титулярные советники. Будучи неграмотным, этот самоучка лечил всех: и представителей двора, и мещан, и крестьян. Кроме Ерофеича, у Калиостро был и другой соперник – лейб-медик императрицы Джон Самуэл Роджерсон, который вызвал итальянца на поединок. Но хитрый граф предложил сразиться посредством ядов, а на такие условия Роджерсон не мог пойти.
Правда, Калиостро нашел в Петербурге и почитателей: одного из самых образованных людей того времени, сенатора, обер-гофмейстера И. П. Елагина, а также действительного тайного советника, знаменитого мецената и богача графа А. С. Строганова. Елагина граф заинтересовал возможностью «делать» золото. Но секретарь сенатора предложил ему прекратить «вздорную болтовню» и дал графу пощечину, да к тому же распустил слухи о шарлатане, всерьез насторожившие публику. Вскоре Калиостро пообещал вылечить единственного 10-месячного сына приближенного императрицы, которого все доктора признали безнадежным. При этом граф поставил одно условие: ребенок будет находиться в его доме до полного выздоровления, а родители не должны с ним видеться. Спустя две недели к колыбели младенца на две минуты допустили отца. Родителям разрешено было забрать мальчика через месяц. Оставленный в доме Калиостро огромный гонорар был возвращен. Но мать ребенка все уверенней говорила о том, что это не ее сын. В ходе начавшегося дознания Калиостро заявил, что действительно подменил умершего ребенка, купив у крестьян за 2000 руб. другого. А на вопрос, что он сделал с трупом младенца, отвечал, что в ходе неудачного опыта возрождения сжег его…