В конце 1903 г. Мария Федоровна стала гражданской женой Горького. Он расстался с Екатериной Пешковой, законной супругой и матерью его двоих любимых детей, но сохранил с ней добрые отношения до конца жизни. Однако то, что общество могло простить пролетарскому писателю, оно не простило Андреевой. Ее адюльтер осуждали, критиковали, порицали, особенно после того как она, переложив опеку над своими детьми Юрой и Катей на свою сестру, стала жить только проблемами любовника. Мария Федоровна посмеивалась: «Вот оно, возмездие за дурное поведение! О-о-о! И как мне было весело и смешно. Весело, что я ушла от этих скучных и никому не нужных людей и условностей. И если бы я была совершенно одна в будущем, если я перестану быть актрисой, — я буду жить так, чтобы быть совершенно свободной! Только теперь я чувствую, как я всю жизнь крепко была связана и как мне было тесно…»
Наверное, это и впрямь была настоящая любовь. Андреева не прислушивалась ни к злобным нападкам, ни к голосам друзей. Для нее теперь существовали только «его голубые глаза из-под длинных ресниц и обаятельная детская улыбка». Трудно представить рядом двух столь несхожих людей. При всей страстности натуры Мария Федоровна внешне всегда была невозмутимо хладнокровна и сдержанна в эмоциях, одевалась изысканно у самых дорогих модисток и не только имела вид рафинированной светской дамы — она ею была. А «буревестник революции» был на удивление слезлив и излишне непосредствен в выражении чувств. Костюм носил «собственного изобретения» и, как вспоминал Ю. Аненков, «всегда был одет во все черное. Он носил косоворотку тонкого сукна, подпоясанную узким кожаным ремешком, суконные шаровары, высокие сапоги и романтическую широкополую шляпу, прикрывающую длинные волосы, спадавшие на уши». Даже внешне у них было мало точек соприкосновения. Образованная потомственная дворянка и писатель-самоучка…
Андреева произвела на Горького неизгладимое впечатление, увлекла революционными идеями и прониклась его устремлениями. Она пожертвовала во имя любви к нему всем: своей артистической карьерой, возможностью блистать в обществе и быть рядом с детьми, благополучным бытом. Теперь ее беспокоил его кашель, аппетит, покой и комфорт. Это стало единственной целью в жизни, и она щедро отдавала себя заботам о любимом. Правда, первое время Андреева еще довольно часто выступала в любительских труппах и всегда имела огромный успех. Но во время очередного спектакля в Риге в 1905 г. Мария Федоровна сильно расшиблась, упав в открытый люк. Спасти ребенка, которого она ждала от Горького, врачам не удалось, да и сама она еле выжила после перитонита. В бреду Андреева постоянно звала Алешу, но рядом с ней неотлучно находился преданный Морозов. Горького арестовали в Риге при попытке навестить ее, и он мучился неизвестностью в застенках Алексеевскою равелина.
Андреева, не успев как следует оправиться после болезни, использовала все связи, чтобы вытащить Горького из тюрьмы. На нее саму в охранке было заведено не одно дело за участие в революционных событиях 1905 г. Ведь даже в московской квартире, где она проживала с Горьким, Красин изготавливал самодельные бомбы, а дом охраняли дружинники Камо. Оставаться в России было чрезвычайно опасно, и Ленин поручил Алексею Максимовичу поездку в США для сбора средств в фонд революции. Горький согласился ехать только в сопровождении «друга и товарища Маруси». Для большевиков это была двойная удача — пролетарский писатель и «товарищ Феномен» (эту подпольную кличку Андреева получила лично от Ленина), член РСДРП с 1904 г., были ударной силой. Партия очень нуждалась в деньгах. Морозовские миллионы были потеряны. Савва Тимофеевич перенес тяжелую депрессию из-за разрыва с любимой, а тут еще и забастовки на его фабриках. Несмотря на помощь революционерам, для рабочих он оставался угнетателем. Властная мать и жена объявили его душевнобольным и увезли лечиться за границу. Состояние здоровья Морозова улучшилось, но вдруг пришла трагическая весть: Савва застрелился. По всей видимости, он все же был убит, ведь свидетели видели, как после выстрела в окно выскочил рыжеволосый мужчина (по одной из версий, им был Красин). Но даже смерть Саввы Тимофеевича принесла большевикам дивиденды: свой страховой 100-тысячный полис Морозов оформил на Андрееву, она спустя год выиграла судебное дело у родственников и после уплаты всех процентов 60 тысяч рублей передала партии.
В феврале 1906 г. Горький и Андреева выехали в Америку. Мария Федоровна последний раз вышла на сцену еще в октябре 1905 г., чтобы сыграть роль Лизы — самый сложный женский образ в горьковской пьесе «Дети солнца». Теперь на многие годы ей предстояло забыть о театре. Но Андреева верила, что она — то нужное «колесико», без которого дело революции остановится, да и жизнь свою без Алексея Максимовича не представляла. Сердце болело только за детьми. Она писала сестре: «Как я плачу тяжелыми горькими слезами, когда пишу. Потому что мне мучительно, до крика хочется быть дома, с детьми, с тобой, со всеми вами! Я хочу быть с вами, хочу, хочу, хочу, хочу! И так все чуждо и нелепо мне, среди чего я живу…»