— Решили спрятаться в жилом доме?
— Да. Мы автоматы, бронники поскидывали, потом услышали шум, фонариком посветили — мы не сопротивлялись, сдались, и нас приняли, отвели до начальства, побеседовали, накормили и привезли сюда.
— Кто ждет дома тебя?
— У меня дома жена беременная на седьмом месяце, двое детей от первого брака. Сестры и братья.
Сдавшиеся украинцы больше воевать не хотят
— Если тебя сейчас отпустят, а дома снова призовут?
— Я больше не пойду, мне хватило. Эта война уже научила меня тому, что смысла нет воевать. За что? За то, что так по-хамски относятся? Бросили, как скотину, а сами удрали. Я считаю, это ненормально.
«Люди везде погибают»
Оксана Кравцова, медик-стрелок.
И она из Луганской области, работала поваром в столовой. Окончила медицинские курсы и «решила пойти спасать людей». В отличие от своих сослуживцев, Оксана, похоже, говорила ровно то, что думала. Без показной дерзости, без вызова в глазах, но твердо и уверенно.
— Вы знали, что Вооруженные силы Украины убивают мирных жителей Луганска и Донецка?
— Конечно, знала. Их убивают уже восемь лет, война идет.
— И вас это не остановило?
— На тот момент, когда я подписывала контракт, такой, как сейчас, войны не было.
— А про 2014, про 2015 годы вы знали?
— Да, знала, на тот момент война была сильная.
— И все равно решили пойти в армию?
— Да. Медиком.
— Как в плен попали?
— Я одна осталась из всех выживших — вот и попала. Я была на блиндаже и после каждого сильного артобстрела выходила и проверяла, есть раненые или нет. Первый раз все обошлось…
— Сколько лет вам?
— 36.
— Когда война началась, вы были уже вполне взрослым человеком и понимали, что происходит.
— Конечно.
— А дети есть у вас?
— Да, дочь.
— Вы видели кадры с убитыми детьми в Донецке?
— Да, конечно.
— И все равно пошли в армию. Почему?
— Я пошла не убивать. Я пошла оказывать медицинскую помощь.
— Тому, кто убивает?
— И их тоже убивают.
Видно, что она ни о чем не жалеет и полностью уверена в своей правоте. Наивно думать, что на той стороне сплошь нацисты и бандеровцы. Там много очень похожих на нас. Тяжело будет воевать.
28 февраля 2022. Первые флаги
Еще пару дней назад от трассы Донецк — Новоазовск, от города Тельманово до линии фронта было не более 30 минут. Сегодня за наступающими частями еще надо угнаться. До городка Гранитное мы ехали полтора часа, пришлось сделать серьезный крюк из-за взорванного украинцами моста. Этот город часто фигурировал во фронтовых сводках. Из него ВСУ в свое время пытались одним ударом перерезать стратегическую трассу, разрубив север и юг ДНР. Оттуда же велись артиллерийские обстрелы Тельманово…
Андрей (слева) и Александр Коцы — братья-военкоры
— А как считать-то, мы на два умножаем? — спрашивает продавщица в магазине Гранитного.
Если ДНР давным-давно перешла на рубли, то с территории, которая восемь лет была под контролем Киева, гривны никуда не уходили. В 2014 году город проголосовал за независимость Донецкой народной республики, но в ходе тяжелых боев остался за украинской армией. Следы тех боев до сих пор видны невооруженным глазом, который тут и там выхватывает разбитые дома. За восемь лет украинские власти не потрудились хоть что-то восстановить.
— На два с половиной умножайте, — подкорректировал валютный курс глава ДНР, зашедший в магазин купить сладостей для бойцов на передовой.
В магазине затовариваются донецкие военные, а они и забыли, как гривны выглядят. Продавщица шуршит в пакетике в поисках мелких купюр на сдачу. Женщина рассказывают, что жители рады, что наконец смогут ездить в Донецк без блокпостов — до этого дорога занимала аж 36 часов вместе со стоянием в очереди. Спрашивает главу, что будет с социальными выплатами, пенсиями, тарифами ЖКХ. Тот отвечает, что все наладят, а тарифы будут куда симпатичнее украинских.