Когда он не смог снять свой банк с этой легальной взятки, мы предложили Рёблингу консультации и руководство по созданию его маленькой некоммерческой организации, которая занималась бы всем понемногу: тут и лагеря для малолетних правонарушителей, и поездки в Диснейленд для больных ребятишек, и детский зоопарк с ручными зверьками для умственно отсталых — да все, что угодно. Пожертвования на такую некоммерческую деятельность не лимитируются, они освобождены от любых отчетных препон, что за последнее десятилетие превратило создание фондов в изрядную обузу. Засадив в руководство и штат Центрального детского фонда своих людей, Рёблинг получил возможность тратить на детишек ровно столько средств, сколько велит ему совесть, пуская оставшееся на собственные нужды: непыльная работенка для свояков, конференц-центры возле своих излюбленных мест флай-фишинга,[20] путешествия по миру с полной компенсацией всех расходов и прочее. Совесть его, надо думать, много не просила.
Может, это и не то дело, коим можно гордиться, но в конце концов детишки (как и «Группа Дэвиса», и я сам) все же получали свою долю прибыли, которую сенатор так или иначе прибрал бы к рукам. Наша фирма просто направила его верным путем в дебрях политики. Я уже усвоил, как делаются дела в округе Колумбия. Честному наивному мальчику здесь точно ничего не выгорит.
Рёблинг тем временем выудил откуда-то фото малыша в инвалидной коляске, показал собеседницам и, глянув на него сам — о неподдельный гуманист! — прям оцепенел в переживании. Одна из дамочек принялась его утешать, он же приобнял ее за плечи. Я поскорее от них отошел, пока меня не вывернуло от этого спектакля.
И так по всему залу: тому надо избавить сына от страшной марихуанной зависимости (бедняжка Уинни был ведь страстным поклонником группы Phish), тот всего-навсего мечтает стать членом гольф-клуба «Сосновая долина», этой требуется отправить своего слабоумного сына в Сент-Альбанс; еще один плачущийся мерзавец имеет жену с гораздо большими претензиями, нежели он в силах потянуть, и теперь продает свою принципиальную позицию касательно билля об иммиграции за возможность заполучить на пятидесятилетний юбилей супруги саму Селин Дион. Там, в сторонке, кучка весельчаков травит анекдоты.
Обычно не трудно бывает выяснить, кто из законодателей, инспекторов, крупных директоров, групп «особых интересов»[21] или иностранных правительств в чьей поддержке нуждается, кто может эту поддержку предоставить и за какую цену. В половине случаев нам даже не приходилось искать влиятельных субъектов — они сами являлись к Дэвису, зная, что мы раздельными путями разрабатываем сделки между группами, которые ни за что бы не признались, что работают бок о бок. Наша фирма была точно огромный торговый зал, связывавший вашингтонские спрос и предложение и снимавший за свои услуги скромный процент.
Мало-помалу все эти грязные махинации и неприкрытая корысть делают тебя достаточно циничным в отношении всего города и вызывают сильное чувство гадливости, от которого хочется отмыться. Поэтому я немало обрадовался, когда в другом конце зала увидел симпатичного мужчину лет пятидесяти пяти, с пальто и шляпой в руке, чувствовавшего себя явно неуютно среди болтающих между собой «сливок общества».
Это был Малькольм Хаскинс — член Верховного суда и его решающий голос на закрытых совещаниях. Хаскинса крайне редко можно было встретить на вашингтонских светских мероприятиях. Выглядел он совершенно непритязательно — вылитый преподаватель-естественник в универе. Он избегал коктейльных посиделок в Джорджтауне и так ревностно радел о своей беспристрастности, что не мог себе позволить и крабовой котлетки на проплаченном приеме.
Появление этого человека сразу приподняло мне настроение: логроллинг,[22] которым мы занимались у Дэвиса, был неотъемлемой частью политики — еще со времен «Записок федералиста».[23] А поскольку я с головой погряз в устройстве этих сделок, мне приятно было сознавать, что есть еще на свете неподкупные люди — и даже целые ведомства, — стоящие в стороне от политической и денежной возни.
Ожидая возле барной стойки, когда освободится место за столиком, я разглядывал вывешенное на стену произведение модернизма — насколько я понял, изображалась там тетка с четырьмя буферами. Откуда ни возьмись, рядом со мной нарисовался коричневый кудрявый пес, который принялся с лаем наскакивать на меня то с одной стороны, то с другой. Не то чтобы я не люблю собак — просто стараюсь держаться от них подальше. Я кому угодно могу напустить пыли в глаза, но вот собаки нутром чуют во мне домушника. Довольно скоро к нам подошла дама с подтянутым лицом и, ухватив зверя за ошейник, одарила меня извиняющейся улыбкой.
21
Группа, организованная с целью защиты особых интересов на политической арене, чаще всего путем лоббирования представителей законодательных органов.
23