Храм любой религии призван подавлять человека, подготавливать его к общению с божеством, внушать трепет. Достигается это в разных храмах, церквах, мечетях, соборах по-разному, но эффект примерно одинаков. Возьмем готический собор. Он обязательно грандиозен, вытянут вверх, к небу. Человек выглядит козявкой у входа в него, человек мизерен и внутри — обнаженные конструкции здания уходят ввысь, и, даже набитый народом, собор кажется пустынным, Или средневековый индийский храм: снаружи он — гора, башня, обильно украшенная скульптурными деталями, статуями, узорами. Он тяжеловесен, он давит своей мощью. Внутри «горы» — пещера. Именно пещерой, тесноватой и полутемной, кажется индийский храм. Гора впустила в себя человека, но она может и не выпустить его, раздавить.
Но если готические храмы или индийские не производят противоречивого впечатления — внутри они такие же, как снаружи, то «большие» храмы Пагана своим внешним видом совсем не подготавливают к тому, что увидишь, войдя внутрь.
…Галерея подводит к входу в храм. Вперед, дальше, к сердцу храма ведет темный коридор, узкий и высокий, смыкающийся аркой над головой. Такие же коридоры пересекают его, обегая храм вдоль стен. Они еще более узки и высоки и кажутся щелями, пробитыми в толще стен. Уже не верится, что снаружи, в нескольких шагах, за стеной, светит ослепительное тропическое солнце, покачиваются верхушки пальм и бормочут птицы в листве манговых деревьев. Храм вобрал в свое чрево маленького человека и не собирается выпускать его наружу.
Но последуем по коридору дальше. Главное — впереди. Там, в конце пути, в полутьме что-то поблескивает. Еще несколько шагов — и вы оказываетесь у ног громадной позолоченной статуи Будды. Десятиметровый великан возвышается на трехметровом постаменте и сквозь опущенные веки внимательно и спокойно глядит на маленьких людей у своих ног. Восьмисотлетняя улыбка замерла на его губах. Лицо статуи освещено — в стене пробиты окошки — как раз напротив лица. Окошек снизу не видно, только луч света, проникающий сквозь них, выхватывает из темноты губы и глаза Будды.
Если внимательно присмотреться, то в неверном свете свечей, поставленных паломниками, увидишь в нишах по обе стороны Будды две коленопреклоненные статуи в человеческий рост — это единственные в своем роде портретные скульптуры Паганского периода. Строитель храма — царь Тилуин Ман, молодой еще человек в причудливой короне, с полными губами и большими, чуть раскосыми глазами, и его первосвященник Шин Арахан, суровый худой старик.
Направо и налево идет темный узкий коридор, обегающий центральный столб, вернее куб, спиной к которому и стоят статуи Будды. Храм абсолютно симметричен, в нем четыре входа, четыре коридора, сходящихся к центру, четыре десятиметровые статуи.
В Ананде много других скульптур. Они находятся в нишах, вырубленных в стенах концентрических коридоров. Статуи и скульптурные группы невелики, да их н| трудно разглядеть в вечной полутьме.
Теперь можно покинуть храм и не спеша обойти его вокруг, разглядеть внимательно на свету. Храмы Пагана в основе своей представляют куб со сравнительно гладкими стенами, только на углах украшенными пилонами с резьбой по штукатурке.
Когда-то все они были покрыты светло-желтой штукатуркой, но теперь те из них, что подновлялись и перекрашивались старательными, но не очень разбирающимися в искусстве паломниками, побелены известкой, потому искусство резьбы по штукатурке лучше изучать на тех менее известных храмах, что избегли благочестивого внимания верующих.
Первое, что бросается в глаза, когда смотришь на паганский храм, — это порталы его, так называемые пламенные порталы. Они украшают и двери и окна всех храмов, и, несмотря на общие черты, каждый из них чем-то отличен от других.
Пламенный портал трудно описать. Он — основное украшение входа в храм и, пожалуй, всего храма. Отдаленно он напоминает крышу сказочного русского теремка — будто на дверь надели треугольную шляпу размером больше, чем дверь.
Происхождение пламенных порталов объясняется самыми различными причинами. Одни ученые уверяют, что пожары, уничтожавшие деревянные строения, языки пламени, вырывавшиеся из окон и дверей, натолкнули какого-то строителя на мысль создать именно такие порталы. Есть мнение, что когда-то двери и окна храмов украшались пальмовыми ветвями и своеобразные порталы произошли именно от этих украшений. Наконец, некоторые исследователи полагают, что в основе портала лежит изображение сказочного дракона — Нага, голова которого иногда угадывается в украшении. Так или иначе пламенные порталы встречаются в Пагане каждом шагу и придают храмам своеобразный вид.
Второй чертой, характерной для Ананды и многих других храмов и пагод, являются сказочные львы — чинте. Иногда они возвышаются перед входом в здание, иногда украшают его террасы, как в Ананде. Задачей чинте было охранять храм или пагоду от злых сил. Их воздвигают в Бирме и по сей день.
Нельзя не упомянуть и сикхары с пагодкой. Ими увенчаны все храмы. Сикхара, как уже говорилось, пришла из Индии, но значительно уменьшилась и в размерах и в значении. Если в Индии сикхара чаще всего занимает по объему большую часть храма и именно она, сужающаяся кверху башня, и придает индийскому храму тяжеловесность, сходство с горой, то в Пагане сикхара — не больше чем декоративный элемент, часть завершения храма.
Храм Ананда украшен еще и многочисленными терракотовыми плитками, облитыми голубой глазурью. На плитках изображены сцены из буддийских притч — джатак. Плитки встречаются не только на Ананде, но и на многих других храмах и пагодах.
Еще о «больших» храмах
Построив свой большой храм в 1091 году и освятив его, о чем была воздвигнута надпись у стены Ананды, Ман больше подобных храмов не строил. Второй храм-исполин был сооружен его преемником Кансу I в середине следующего, XII века. Это время совпадает с периодом расцвета Паганского государства, и храм этот — Татбинью, — может, и уступает Ананде по совершенству архитектурных пропорций, но превосходит его, да и все другие паганские храмы, по размеру. Высота его — семьдесят метров.
Несмотря на кажущуюся общность деталей — те же пламенные порталы, те же гладкие стены, те же сужающиеся кверху террасы, украшенные пагодками и увенчанные сикхарой и пагодкой на вершине, — храм Татбинью резко отличается от Ананды. Если Ананда широко распростерла по земле свои крылья-галереи и лишь башня сикхары взметывается к небу, то Татбинью поражает своей массивностью, телесностью.
В основании его лежит не куб, как в Ананде, а боле плоский вытянутый параллелепипед, над ним три уменьшающиеся террасы, поддерживающие большой гладкий куб следующего этажа, также увенчанный тремя террасами. Таким образом, получается практически два храма — один на другом.
В Татбинью нет центрального столба. Для того чтобы увидеть Будду, надо подняться по лестницам второй этаж (а высота каждого этажа — более десяти метров), где в большом зале статуя стоит у стены. Зал куда лучше освещен, чем залы Ананды. Два ряда окон пропускают достаточно света, чтобы разглядеть и зал статую. Из верхнего зала можно выйти на широкую террасу и обойти по ней весь храм. Можно по лестнице, пробитой в толще стены, подняться выше статуи Будды на самую верхнюю террасу, и с шестидесятиметровой высоты увидеть и весь Паган, и холмы за рекой, и далекие поля вдоль Иравади.
У подножия храма построен маленький храмик — по преданию, на строительство его пошел каждый десятитысячный кирпич, уложенный в стены Татбинью.
Когда смотришь на произведения искусства, невольно становишься субъективным. Искусство и существует именно в силу этой субъективности наших восприятий, что, к сожалению, иногда приводит к ложной мысли том, что любой человек может судить о ценности той или иной вещи, творчестве того или иного художника. Каждый, кто побывает в Пагане, неизбежно выберет, незаметно для себя, самый любимый храм, самый, на его взгляд, совершенный памятник зодчества. Для автора этой книги самым любимым стал третий из «больших» храмов Пагана — Годопалин.