Аксель смотрел на меня так, словно не понимал, о чем я.
— Тебе не о чем беспокоиться.
Моя голова откинулась назад. Он что, серьезно? Всего несколько минут назад этот
ненормальный дергал меня за волосы, чтобы я развелась с мужем. Затем у него
состоялся примечательный разговор со своим самым доверенным советником -
предположительно, о еще большем количестве компромата на мою семью, - а теперь
он делал вид, что ничего не произошло.
— Постой. Пять минут назад ты шантажировал меня, заставляя подписать документы
для Джея. Потом этот человек, - я указала на место, где стоял Леви, — что-то сказал
тебе, и теперь ты отодвинул разговор на второй план. - Я выпрямилась в кресле. —
Почему?
Его не смутил мой допрос.
— Я хотел дать тебе время обдумать всё.
Конечно, я ему не поверила. С тех пор как Аксель снова увидел меня, он перевернул
мою жизнь с ног на голову. Он не проявлял терпения, когда дело касалось меня, и было
маловероятно, что он дал бы мне время придумать выход из положения… если только
мое положение не было безвыходным.
— Ты лжешь, - выдавила я из себя.
Он пожал плечами.
— Верь во что хочешь.
— Расскажи мне, что сказал Леви.
— Он сказал мне, что холодильник внизу не работает, но скоро должен прийти мастер и
починить его.
Я вцепилась в свои волосы обеими руками, готовая вырвать их. Он чертовски сводил
меня с ума, чокнутый псих. Кто так себя вел?
Моя кровь пылала, а желудок был полон цемента. С трудом дыша, я произнесла едва
слышным шепотом, как будто сами слова были слишком тяжелы для меня:
— Я хочу домой. Ты обещал отвезти меня домой.
— Ты дома. - Безмятежно ответил он.
В моей груди поселился лед, а тело оцепенело. Я изо всех сил пыталась осознать
происходящее, приоткрыв рот для беззвучного крика, который я подавила. Ужас сковал
внутренности, когда новая реальность пронзила меня.
— Ты хочешь поужинать здесь или в столовой? - Аксель продолжил, как будто мои
переживания давно разрешились. — Давай поедим в столовой, - решил он. — Ты еще
не видела ее.
Я тупо смотрела на Акселя, пока он вызывал кухню по внутренней связи. Затем едва
расслышала его вопрос о том, что я хочу съесть. Когда из-за оцепенения я не смогла
ответить, он сам сделал заказ для меня.
Я наблюдала за Акселем расфокусированным взглядом, когда он отпустил кнопку
интеркома и подошел ко мне. В голове было пусто, а тишина, которая была
красноречивей всяких слов, не отпускала меня.
Тяжелый взгляд Акселя задержался на моих губах, плавно перемещаясь к изгибу шеи
и тем местам, где он пометил меня. Голод в его глазах был очевиден, но то, как
подергивались его руки по бокам, указывало на то, что он сдерживал себя. Возможно, это было сделано из уважения к моим переживаниям, пока я переваривала внезапные
перемены в своей жизни.
— Давай искупаемся голышом, пока готовят. - Неожиданно предложил он пункт из
нашего списка, еще раз подтвердив свое хорошее настроение. — Бассейн или пляж?
Ужасное предупреждение гноилось у меня под ложечкой, и меланхолия отразилась на
моем лице. Внезапно я поняла, почему Аксель был в таком хорошем расположении
духа, но отказалась это признать. Отрицать было легче.
— Я могу закрыть доступ для сотрудников и к тому, и к другому, в зависимости от того, куда ты захочешь.
Словно выйдя из тела, я услышала, как говорю:
— Пойдем на пляж.
Лицо Акселя оставалось бесстрастным, но в его глазах промелькнуло удивление от
моего легкого согласия. На короткий момент на идеально вышколенных чертах лица
появилась красноречивая ухмылка.
Аксель думал, что я наконец покорилась своей судьбе и подчинилась его воле. Он
ошибался.
Я буду бороться с ним завтра, но сегодня я согласна отвлечься. Мышцы напряглись и
задрожали, я была готова к нашему списку, - единственной вещи, которая могла помочь
мне почувствовать себя живой прямо сейчас. Мне нужно было увидеть мир в ярких
контрастах черного и белого, темного и светлого, все сразу, с четкостью и
интенсивностью. Мне нужно было почувствовать привкус остроты в воздухе. Кровь в
моих венах уже текла со скоростью поезда. Мое учащенное сердцебиение звучало как
плеск реки о камни или штормовое море, разбивающееся о берег.
Я столкнулась с огромной потерей всего, что знала годами, с тем, что могло
кардинально перевернуть жизнь и моей дочери в том числе. Поэтому мне нужен был
этот порыв, толчок, который встряхнул бы мое тело и заставил бы его трепетать от