подошла женщина без верха. Ее задница покачивалась в желтых стрингах и таких же
туфлях на высоком каблуке. Длинные грязные светлые волосы были уложены на одну
сторону и падали на плечо, мерцающие блестки покрывали ее голую грудь.
Как я уже сказала, немного блеска никому не повредит.
Она положила руку на кабинку позади Акселя и, несколько раз хлопнув ресницами, произнесла приторно сладким голосом:
— Привет, ребята, я Толстый Кексик. Как поживают два самых красивых человека в
этом клубе сегодня?
Хотя она спрашивала нас обоих, ее внимание было приковано исключительно к
Акселю. На самом деле, с момента нашего прибытия внимание всего женского
персонала было приковано к Акселю.
— У нас все хорошо, - ответила я, поняв, что Аксель ее не признает. Он действительно
делал всё, что, блядь, хотел.
— Кто-нибудь из вас, суперзвезды-красавчики, хочет танец на коленях? - Когда Аксель
не отвел от меня взгляда, она лукаво продолжила. — Или, может быть, экскурсию в
приватную комнату?
— Хм.
Мне не хотелось ни того, ни другого, но я поняла, что мы плохо справлялись с
участием в разврате клуба. Я рассеянно полезла в рюкзак и засунула пару двадцаток в
стринги Толстого Кексика, надеясь, что хорошие чаевые станут достаточным вкладом в
экономику клуба.
— О, спасибо, милая, - промурлыкала она. Её внимание внезапно переключилось на
меня, недолгая страсть к Акселю была почти забыта. — В самый раз для особого
обращения. Приготовься.
Не успела я опомниться, как Толстый Кексик забралась внутрь круглой кабинки.
Деньги были лишь чаевыми, однако она восприняла их как приглашение исполнить
танец на коленях. Но, эй, «лови момент», верно?
Я подбодрила ее, когда она начала извиваться у меня на коленях. Примерно две
секунды потребовалось Акселю, чтобы подняться со своего места, оторвать от меня
Толстого Кексика и оттолкнуть ее в сторону.
— Прикоснись к ней еще раз, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жалкой
жизни, - прорычал он с такой угрозой, что все вокруг замерло.
Ведущий, транслирующий анонсы и играющий песни, а также парень, светящий
прожекторами на девушек, прекратили свои занятия одновременно. Музыка резко
оборвалась, и все взгляды устремились на нас. Я не сомневалась, что мы находимся в
нескольких секундах от того, чтобы быть вышвырнутыми. Единственным
благоприятным моментом было отсутствие вышибалы в зале. Всю ночь он ходил туда-сюда между приватными комнатами и главным залом. К счастью для Акселя, вышибала
в данный момент находился в приватной комнате.
Толстый Кексик выглядела подавленной, и я в мгновение ока вскочила со своего
места.
— Чувак, что ты творишь? - Очевидно, я неправильно поняла структуру чаевых и дала
стриптизерше сумму, эквивалентную стоимости приватного танца. Даже если в мои
намерения не входило получить танец на коленях, я не стала протестовать, когда она
начала танцевать. Вряд ли это была ее вина. — Она подумала, что я хочу приватный
танец, и… привет, это стриптиз-клуб. Что, по-твоему, мы собирались делать?
— Очевидно, не позволять случайным женщинам кататься на тебе ради их
развлечения.
— О, мой Бог! Ты серьезно ревнуешь? Бедная женщина просто делала свою работу.
Он проигнорировал меня и повернулся к танцовщице, по-видимому, еще больше
разозлившись на Толстого Кексика за то, что я защищала ее.
— Лучше бы я тебя больше не видел, - прорычал он.
— Оставь ее в покое. - Я наклонила голову в сторону стриптизерши. — Мне очень
жаль, что так вышло.
Я протянула ей еще пару двадцаток, чтобы компенсировать потери бизнеса, которые
принесла эта драма. Она вцепилась в мои руки, когда брала деньги, и прижалась ко
мне, скорее всего, из страха перед огромным мужчиной, возвышающимся над ней и
готовым разорвать её на части.
Большая ошибка.
Аксель стал похожим на маньяка-убийцу.
— Что я тебе говорил насчет прикосновений? Убери от нее свои грязные руки.
Он сделал шаг вперед. Толстому Кексику не нужно было повторять дважды. Она
отдернула руки и бросилась наутек.
Я толкнула его в грудь. Временное перемирие, которое мы заключили, пока я
рассказывала историю моей жизни, было практически забыто.
— С чего ты взял, что можешь запугивать людей? Она может прикасаться ко мне, если
захочет, это не твое гребаное дело.