он мои мысли. — Если бы я это сделал, то знал бы, что ты - сестра жениха.
Мои глаза округлились. Сколько именно Аксель выяснил обо мне?
— Как только я узнал твое имя, найти любую информацию, которая когда-либо
существовала о тебе, не составило труда. - Ответил он на мой незаданный вопрос. —
Чем больше я узнавал, тем больше понимал, почему ты ушла в тот день.
Мой желудок сжался от дурного предчувствия, я знала, что мне не понравится
следующее разоблачение.
— Ты понимала, что твоя семья отречется от тебя, если тебя заметят с каким-то
сбродом. Ты не собиралась отказываться от своей безбедной жизни и поступила так, как поступает каждая избалованная принцесса в твоем положении. Ты нашла себе
богатого мужа...
Моя вспыльчивость взяла верх над рассудительностью, и я попыталась влепить ему
пощечину. Аксель оказался быстрее. Он схватил меня за оба запястья и прижал их к
груди. Затем выгнул мое тело и развернул меня на месте, обхватив рукой за талию, чтобы я стояла к нему спиной. Молниеносно он перегнул меня через стол. Важные на
вид документы смялись под нами, но организованного Акселя этот хаос не взволновал.
— Отстань от меня! - Я закричала. Мои попытки оттолкнуть его были тщетны. Он не
сдвинулся с места.
— Ты жалеешь о своем выборе каждый день с тех пор, как оставила меня на том
пляже. Признай это. Позволь мне спасти тебя от жизни, которая ниже твоего
достоинства.
— Спасти меня? - Я недоверчиво вскрикнула. — Ты разрушаешь жизнь, которую я с
таким трудом построила.
— Тебе безумно скучно, и ты живешь только для того, чтобы делать других людей
счастливыми. Амбани не ценит тебя и хочет жену только для видимости. Эти
отношения - не что иное, как рабство.
— Это не рабство, когда речь идет о том, кого ты любишь.
Аксель замер позади меня. Бросать Акселю в лицо любовь к мужу было ужасной
идеей, но слова вырвались сами собой. Зловещая тишина в комнате длилась всего
мгновение, прежде чем я почувствовала прохладный ветерок из вентиляции на своей
голой попке, когда он с силой задрал мою юбку-карандаш.
— Какого хрена ты делаешь? - закричала я.
Громкий шлепок по заднице лишил меня дара речи. Я замерла, прежде чем осознала, что он ударил меня.
Я вышла из себя.
— Ты что, совсем свихнулся?
Шок от унизительного поступка не успел пройти, когда еще один шлепок приземлился
на другую ягодицу. Моя кожа горела в знак протеста, хотя боль не заглушила рычания
Акселя:
— Как ты посмела выйти замуж за другого?
Я его не понимала. Почему Аксель вел себя так, будто мой брак был личным
оскорблением для него? Он тоже женился, хотя Аксель и вступил в брак только для
того, чтобы жена помогла воплотить в жизнь его мечты об успехе.
Тяжелая рука Акселя снова опустилась на мою попку, и я закричала.
— Черт, Аксель. Не надо.
Он проигнорировал меня, раз за разом шлепая меня по заднице своей большой
ладонью. Мои глаза наполнились яростными слезами. Я осыпала его всевозможными
ругательствами, дергая ногами, чтобы освободиться. Боль взрывалась от
многочисленных ударов, а я продолжала кричать, пока мой голос не охрип. Я
отбивалась от него из последних сил, пока не поняла, что это бесполезно; он был
слишком силен.
Измученная, я обмякла над столом в поражении, а порка продолжалась, казалось, целую вечность.
Аксель, наконец, прекратил свою атаку, но только после того, как я совершенно
успокоилась. Пот катился по моему лбу, когда я пыталась отдышаться после тяжелого
испытания. Нанесение ударов не входило в число всех вещей, которые Аксель сделал
до сих пор. Тень предательства упала на оставшуюся ниточку надежды, за которую я
цеплялась, когда дело касалось Акселя. Это было больнее, чем физическая боль.
Его мотивы были бессмысленны, и я больше не стремилась в них разбираться.
Вместо этого я хрипела над столом, истощенная от потраченной энергии. Сознание
вернулось, когда я почувствовала горячее дыхание, щекочущее мою киску. Я издала
болезненное шипение, когда он пососал внутреннюю поверхность моих бедер, а затем
своим безжалостным языком проложил дорожку к горящей попке.
— Аксель, - слабо прохрипела я, вяло пытаясь избавиться от его ласк.
Аксель схватил меня сзади за бедра и в ответ подтолкнул вперед, прижимая их к краю
стола. Постоянная боль и физическая нагрузка вымотали меня, оставив усталой и