почти бесполезной. Ему не пришлось напрягаться, чтобы удержать меня на месте. Хотя
слабый голос настаивал на том, чтобы я ударила его ногой и бросилась наутек, сдаться
было легче. Энергия борьбы покинула меня. Я не смогла даже слабо запротестовать, когда его рука скользнула между моих бедер.
— Почему ты это делаешь? - Я напряглась. Мой голос был неузнаваем – последствие
предыдущих криков.
— Потому что я не могу остановиться. - Хрипло ответил он, и от жажды в его голосе
мое сердце подпрыгнуло к горлу.
Он попеременно целовал и скользил языком по коже на моей истерзанной попке, как
будто пытаясь унять пульсирующую боль, которую он причинил. Я старалась
отгородиться от его пристального внимания. Это было трудно, когда влажность его
языка оказывала охлаждающий эффект на разгоряченную попку, ослабляя боль от
физического воздействия.
Аксель снял мои туфли и свободной рукой помассировал мои больные ступни. Мое
дыхание выровнялось, я наслаждалась небольшой передышкой. Он поцеловал каждую
ягодицу, прежде чем вернуться к внутренней стороне бедер. Мои протесты стихли к
тому моменту, как он сдвинул трусики в сторону и его язык скользнул между губами
моей киски. В голове не осталось ни одной мысли, когда он прощупал вход и проник
внутрь. Успокаивающие облизывания были единственным доступным пластырем, способным заглушить боль. Я закрыла глаза, пока он пировал, отвлекая свой мозг от
болевых сигналов.
Аксель поглощал меня с энтузиазмом изголодавшегося волка. Его страсть разрушила
мой контроль над телом, пальцы на ногах подогнулись. Отвлечение от боли было
слишком приятным, и эта передышка заставила мою киску сжаться, прежде чем из
меня вырвался крик оргазма.
Его язык исчез, оставив меня с ощущением пустоты. Мои бедра задрожали, когда
раздался отчетливый звон его ремня, свидетельствующий о том, что он вынул его из
петель. За ним последовал звук расстегивающейся молнии. На протяжении всего
процесса раздевания он держал руку на моей пояснице, чтобы удержать меня в
случае, если я попытаюсь сбежать.
Ему не стоило тратить силы. Охватившая меня эйфория лишила меня всякой
возможности оправиться от предыдущего изнеможения. Когда он схватил меня за
внутреннюю поверхность бедер и стянул нижнее белье, мое дыхание было
затрудненным, а уши горели. Унижение струилось по спине, когда естественная смазка
позволила ему без усилий войти в мою киску.
Я ожидала, что он возьмет меня грубо. Вместо этого Аксель проталкивал член с
контролируемой точностью, замерев, как только полностью вошел. Я бы приняла это за
заботу о моих пульсирующих ягодицах, если бы он не был тем, кто причинил боль. Тем
не менее, его тяжелое, ровное дыхание действительно звучало как попытка подавить
желание вонзиться в меня.
Я чувствовала, как на меня смотрят властные глаза, и закрыла свои, чтобы скрыться
от его интенсивности.
— Как ты могла выйти замуж? - сформулировал он вопрос, заданный ранее, прежде
чем начать трахать меня. Доброта, которую он проявил из-за боли, утихла при
воспоминании о моем «предательском» замужестве с кем-то другим.
Несмотря на последующую жестокость, Аксель старался не таранить бедрами мою
покалывающую попку. Он раздвинул мои ягодицы, чтобы свести к минимуму
последствия своих грубых толчков. Горячее дыхание и щетина Акселя защекотали
мочку моего уха, когда он наклонился вперед и зарылся лицом в мои волосы.
Хотя боль усиливалась всякий раз, когда он прикасался к любой части моей
воспаленной попки, я не издавала ни звука. Моя правая щека упиралась в стол, когда
он двигался. Он наблюдал за мной, оценивая каждую реакцию моего тела, чтобы
выявить мои слабости. Я пыталась отгородиться от него, чтобы он не смог найти еще
больше уязвимых точек и использовать их против меня.
Отрыв от реальности только затуманивал мое сознание. Я не обратила внимания, когда его рука обвилась вокруг моей талии, а ладонь опустилась на чувствительный
клитор. Прошло совсем немного времени, прежде чем перевозбужденный комок
нервов дал отклик. Я дернулась и запрокинула голову назад. Он наклонил лицо в
сторону, избегая предположительного удара головой. Однако я уже не заботилась ни о
чем, кроме нарастающего оргазма.
— Блядь, - прорычал он, чувствуя, как сокращаются мои мышцы.