Провожая его к стойбищу, жена рассказала, что с завтрашнего дня, когда площадка будет подготовлена к посеву, женщины будут делать в земле ямки, куда дети станут кидать зерна, забрасывая их землей. Летом женщины будут вырывать с корнями длинные колосья и, когда они. высохнут, начнут палками выколачивать из них зерна. Потом зерна будут размолоты. Льюку не раз приходилось наблюдать процесс размолки, но он почему-то до сих пор не задумывался, как добываются эти зерна.
Вечером Льок пошел к старику Кру, чтобы расспросить его подробнее. Но старик не мог объяснить, почему мужчинам не полагалось заниматься земледелием. Он вспомнил предание о том, что прежде, когда его племя еще не знало посева, женщины выковыривали из болот какие-то мягкие съедобные корни, веской вырезали еловую кору и извлекали из-под коры сосен сладкие волокна, которые тоже шли в пищу. Потом женщины переняли от соседей земледелие, право на которое они стали ревниво оберегать. Охотники считали это мирное дело для себя постыдным.
* * *
Льюку было нечего делать на стойбище. Он отправился к берегу озера, на скалы, где белели его рисунки (рис. 34), и занялся своим любимым делом. Монотонно постукивал меч о камень. Изобразив последнее событие — ловлю оленей на воде (рис. 35), — Льок стал изображать, как Бэй прокалывал копьем вышедшего на берег оленя (рис. 36)…
Рис. 34
Но вот и этот рисунок окончен. Льок, обдумывая, что-бы ему еще сделать, рассеянно щупал глазами даль берега. Сперва бессознательно, потом уже с интересом он стал всматриваться в какие-то движущиеся вдоль берега фигуры. Их было много и шли они медленно. Некоторые как-то странно пошатывались, словно опьянели от настойки мухомора. Когда незнакомцы подошли совсем близко и заметили Льюка на фоне блестящей от солнца воды, они засуетились и стали о чем-то совещаться.
Рис. 35
Парень со всех ног кинулся в лес. Второпях он чуть сам не попал в капкан. Еще не добежав до стойбища, он услышал доносившийся с берега чей-то глухой вопль, за ним другой, третий…
Рис. 36
Известие о том, что едет толпа каких-то людей, встревожила стойбище. Женщины с детьми бросились в чащу леса, а мужчины с копьями и метательными камнями стали бесшумно подкрадываться к берегу. Найти неведомых врагов было нетрудно. Они сгрудились шумной толпой вокруг двух капканов, куда попали двое из шедших по тропинке. Кто-то из молодых охотников не удержался и, подкравшись к пришельцам, проколол одного из них насквозь копьем.
За первым повалился и второй.
Опешившие от неожиданного нападения пришельцы быстро пришли себя и стали палками и камнями отбиваться от охотников.
Началось побоище. Оттесненные к берегу, незнакомцы один за другим падали, раненные копьями. Уцелевшие кинулись бежать, за ними устремились охотники, бросая вслед метательные камни с прикрепленными ремнями. Ремни обвертывались вокруг тел, и врали один за другим падали. Молодежь нагоняла беглецов и с гоготом валила их на землю. В большинстве это были безоружные подростки и женщины.
Когда толпа была избита, старшие охотники внимательно осмотрели убитых и раненых врагов. Судя по их виду, они шли откуда-то издалека и очень бедствовали. Почти у всех мужчин на теле были следы заживающих или совсем еще свежих ран. Попытки расспросить пленников. не привели ни к чему. Незнакомцы говорили на непонятном языке. Когда один из пленных увидал скандинавский меч в руках у старого охотника, он пришел в неописуемый страх и долго что-то лепетал, указывая на меч и на себя.
Между хозяевами стойбища и пленниками в тот же день завязалась драка. Охотники не хотели хоронить мертвых пришельцев целыми и предварительно ломали им руки и ноги, чтобы те не могли им навредить после смерти. Пленники же не позволяли калечить тела своих товарищей. По общим верованиям, мертвец с разбитыми костями должен был страдать не менее, чем человек, ставший калекой при жизни. Драка окончилась смертью всех пленных мужчин. Чтобы не навлечь на стойбище из-за пролитой крови несчастья, колдуны целую ночь соскабливали с земли запекшуюся кровь врагов и сжигали ее на костре. Под пение старух колдуны кружились вокруг костра, уверяя убитых, что они погибли от огня.
Битва с неизвестными врагами дала повод Льежу выбить ряд новых рисунков.
Кроме фигуры попавшегося в капкан человека (рис. 37), он изобразил, как охотники метали в бегущих перед ними людей метательные орудия, цеплявшиеся за ноги преследуемых (рис. 38). Затем он высек фигуру пляшущего колдуна в шапке из меха «лесного человека» (рис. 39). Чтобы можно было узнать, кого из колдунов он изобразил, Льок выбил тут же фигуру ящерицы (рис. 40), имя которой носил колдун..
Рис. 37
Рис. 38
Рис. 39
Рис. 40
XVII. Грозное предзнаменование
Снова потекла на стойбище мирная жизнь. Охотники по ночам выезжали в ладьях на озеро и та мелких местах били гарпунами и костяными острогами крупных жирных рыб. Льок с радостью сравнивал опасности охоты-на морских зверей о этим спокойным промыслом. Ему тоже удалось заколоть стерлядь. Он выбил на скале фигуру рыбы, раненной острогой в спину, и острогу (рис. 41).
Рис. 41
Когда лес запестрел черными и красными ягодами, га- полянах уже колыхались высокие колосья, и женщины, вырывая их, палкой выбивали зерна.
В двух днях ходьбы к югу на берегу озера находилось другое стойбище. Между двумя селениями с давних времен ежегодно происходил обмен выделанными орудиями. Вблизи одного из селений не было черного камня, превращавшегося в умелых руках в тяжелые полированные топоры, а близ другого селения не встречался кремень, необходимый для наконечников стрел. Приход гостей для обмена товарами всегда сопровождался праздником. В обратный путь они уходили, окруженные гостеприимными хозяевами и молодыми девушками, своими будущими женами, которые несли обмененный товар. Шумная толпа охотников провожала их до самого стойбища, где начинались в честь гостей пиршества. Домой охотники возвращались с полученными в обмен на кремневые наконечники молотами, а молодежь получала в поселке жен.
Однако на этот раз гости почему-то запаздывали. Удивленные охотники решили послать гонцов: двух охотников и двух женщин. Старый охотник и старая женщина должны были напомнить о древнем обычае, который дальнее стойбище теперь почему-то нарушило, их спутники — парень и девушка — должны были возвестить радость осеннего праздника.
По расчету стариков, посланцы должны были вернуться с гостями обратно на пятые сутки. К этому времени женщины приготовили большой запас еды, молодые женщины прихорашивались, натирая себя маслом, девушки собирали и укладывали свои малочисленные пожитки, готовясь на всю жизнь покинуть родное стойбище, а мужская молодежь тренировалась для предстоящих состязаний.