Директор провел рукой по зажмуренным глазам: что их затуманило? Мечта детства – делать из ребят свободных и интересных людей. Ушинский, Песталоцци, Макаренко, Сухомлинский… Пятнадцать блокнотов с мыслями о воспитании…
Звонил телефон. Он снял трубку, стараясь заглушить предчувствие:
– Директор слушает.
– Это председатель родительского комитета. Геннадий Федорович, разумеется, вы понимаете ситуацию?
– Какую?
– Ах, не понимаете? Презервативы, девицы, пьяные бабы! Думаю оставаться на должности директора вам нельзя.
– Хорошо, я сегодня же уволюсь.
9
Евгения Маратовна приняла вечерний душ, выпила стакан апельсинового сока и села за письменный стол. Ужинать будет вместе с мужем: ее беспокоило, что они видятся все реже и реже – в сущности, по ночам. Вот и сегодня у него не то симпозиум, не то саммит.
Она погрузилась в изучение документации. Скорость оборачиваемости капитала… Коммерческий Директор не понимает, что величина оборота зависит от продажной цены: чем она ниже, тем скорее раскупается. В результате прибыль может быть выше. Если о прибыли… Американский воротила Билл Гейтс получает прибыли пять миллионов долларов в час. Коммерческий директор не стремится к заделу товара с рыночной новизной. Есть элементарное правило: заботиться о своих клиентах, и рынок позаботится о тебе.
Она сняла часы и положила на стол. И только в этот момент уловила, что они не ходят. Уже дважды встают за день. Швейцарские, «Тиссот»… Она пустила их, зябко дернув плечом, – не к добру это. Ее отец, интеллигентнейший человек, верил в приметы и не то, чтобы ее приучил, а как бы заставил их замечать. Швейцарские часы не могут сами останавливаться… Евгения Маратовна знала одну верную примету – нет, не примету – а состояние, накатывающее на нее в отчаянные минуты. И это состояние, вернее, секундное озарение ниспадет и спасет. Так бывало. Но какие отчаянные выдуманные минуты она ждет?
Звонил телефон. Видимо, Геннадий задерживался. Евгения Маратовна сняла трубку. Мужской голос, тот, неизвестный, гадливо усмехнувшись, спросил:
– Ну?
– Что «ну»?
– Контракт не подписала?
– Еще раз позвонишь, заявлю в милицию.
– Фирмачка, больших людей обижаешь…
– Плевала я на твоих больших людей!
– Им стоит шевельнуть пальцем, и тебе придет звездец.
– Меня, знаешь, сколько раз пугали?
– Если отмазалась от наркоты, то надеешься проскочить на шарапа?
– От какой наркоты?
– Мы того халдея, который вырвал сумочку, найдем и поджарим.
– Ничего не понимаю…
– Маратовна, ты уже сегодня глаза вылупишь.
Трубку положили. Она глянула на часы – те стояли. Евгения Маратовна поднялась со стула, одернула шелковую спортивную куртку и подошла к окну.
За время предпринимательской деятельности, а может, за годы уже не юной жизни, она скопила некоторые полезные принципы. Например, надо поддакивать ситуации. Не лезть на рожон, но и не приспосабливаться. Мягко вплывать в течение жизни. Короче, надо поддакивать ситуации. Но эта ситуация требовала не поддакивания, а чего-то иного. Проще всего допустить, что названивал дурак или недоброжелатель… Проще, если бы не конкретное требование подписать контракт…
Она прослушала звуки открываемой двери. Шаги в передней, в коридоре… Незнакомые, шуршащие и боязливые. Евгения Маратовна беззвучно выдвинула ящик стола на ширину ладони и достала газовый пистолет. А что дальше? Ждать и оказаться для него внезапной…
На пороге появился человек, знакомый до неожиданности. До сердечного перебоя. Светлый костюм, светлый галстук, светлая рубашка… Но у этого человека лицо потемнело до такой степени, что, похоже, бросало темные блики на одежду. Стекла очков казались закопченными.
– Геннадий, что с тобой?
– Женя, меня уволили из школы.
– Тебя? Уволили?
– За такие поступки, которых я не совершал и не могу объяснить…
Евгения Маратовна положила пистолет в стол, подошла к мужу и погладила его щеку, словно хотела стереть темный налет:
– Гена, не надо ничего объяснять.
– Нет, надо… Дойдут слухи…
– Гена, я знаю, из-за чего тебя уволили.
– Уже позвонили?
– Никто не звонил.
– Откуда же ты знаешь?
– Гена, тебя уволили из-за меня.
10
Следователь прокуратуры Рябинин вернулся с места происшествия. Сняв куртку, он достал из шкафа бумажную салфетку и начал оттирать грязь с рукава, пока не засохла. Вроде бы не поддавалась. Он догадался, что не так испачкан рукав, как заляпаны очки. И щека, и лоб, и ворот пиджака… Серо-синяя глина. Пришлось взять не очень свежее полотенце – лежало меж папок с бланками допросов – и пойти в общественный туалет.