– Чего?
– Не знаю.
– Но все-таки?
Мне кажется, что за мной следят. Кто-то побывал в моем гостиничном номере…
Рябинин знал причину собственной трусости – сильное воображение. Он представлял даже то, чего не могло быть. Но Кохин, деловой человек, вряд ли страдал от излишнего воображения. Следователь написал на листке номер телефона и фамилию, протянул бизнесмену:
– В случае чего звони Леденцову – деловой оперативник.
11
Евгения Маратовна ни на йоту не изменила течения своей жизни: делала утреннюю гимнастику, ходила пешком, ограничивала себя в еде и работала с утра до позднего вечера. Она считала, что отношение к работе вытекает из отношения к жизни, а отношение к жизни вытекает из отношения к работе. Они нераздельны. Пожалуй, энергии в ней даже прибыло, потому что грозила опасность, а значит, предстояла борьба. Это она поняла всерьез после увольнения мужа. И это увольнение показало, что враг силен и безжалостен. Опускать руки…
Отец говорил: быть несчастной – это слишком легкий путь в жизни.
– Евгения Маратовна, кофе будете? – спросила секретарша.
В кофе кофеин. Ей захотелось чего-нибудь покрепче кофеина, но только чуть-чуть.
– Вера, у нас вино осталось?
– Какое?
– Которое привез итальянец, из винограда со склонов Везувия…
– A-а, «Слезы Христа». Немного.
– Налей мне.
Вера принесла – вышел ровно один бокал. Странное, пахнувшее жарой и, как ей показалось, пеплом вулкана. С последней каплей проскочила и обидная мысль: пить вино в плохом настроении – это ступить на слишком легкий путь.
– Вера, пригласите ко мне коммерческого директора.
Он вошел, респектабельный, как манекен. Полный набор: брюки, пиджак, жилетка, галстук, прихваченный старомодной булавкой. Походка вальяжная, как и подобает ее заместителю. Его одеколон «Boss» посмел перебить ее трепетные духи.
– Филипп Филиппович, хочу с вами поговорить на серьезную тему…
Он сел и оглянулся на дверь: волчья привычка озираться. И вопрос вырвался сам, без спросу:
– А почему вы всегда оглядываетесь, будто чего-то стянули?
– За этим и вызвали? – Коммерческий директор порозовел, а поскольку лицо хорошо загорело, то от прилива крови оно пожелтело.
– Давно хотела спросить…
– Евгения Маратовна, у меня остеохондроз.
– Ага. Филипп Филиппович, в чем заключаются экономические тайны фирмы?
– Не разглашать суть сделок.
– Не только. Планы финансовых операций, информацию о поставщиках, даже распорядок дня директора. А что происходит, если информация утекает?
– Фирма может понести убытки.
– Нет, Филипп Филиппович, если утечет двадцать процентов информации, фирма разорится.
– Вы меня в чем-то подозреваете? – улыбнулся он.
– Вы же моя правая рука, – улыбнулась и она. Евгения Маратовна при помощи пневматического регулятора установила высоту спинки кресла и сквозь стол глянула на свои ноги в колготках из тактиля и лайкры – цвета нежно-телесного. Коммерческий директор, оказывается, тоже смотрел на стол, под стол. Заметив ее внимание, он отвел глаза. Евгения Маратовна с некоторой грустью подумала, что за все время работы никто из сотрудников даже не попытался за ней поухаживать.
– Филипп Филиппович, хочу получить от вас искренний ответ… Может быть, я не права, что не подписываю контракт с Мишелем Кохом?
– Как вам сказать…
– Прямо!
– Фирма теряет прибыль.
– Но я же напомнила про убыточную сделку с флаконами, когда не проверили платежеспособность клиента…
– Евгения Маратовна, коммерции без убытков не бывает.
– Что-то здесь не так.
– Что не так?
– Почему никто из вас не предложил проверить платежеспособность Коха? Тогда я бы подписала, и делу конец.
– Приказали бы юристу, – он пожал плечами. Ее прямые брови пролегли стрелками, в волосах ярче блеснула тонкая медь, темно-карие глаза потеряли каризну, став черными. Коммерческий директор открылся новой гранью: можно работать аккуратно и толково, но от сих до сих. Работать с единственной целью – отделаться от нее. Выходит, она не знала своих сотрудников. Тогда ей й не узнать, кто здесь враг.
– Филипп Филиппович, давайте еще раз глянем контракт…
– Хорошо…
Она встала, взяла ключи и подошла к сейфу, вделанному в стену. Замок пощелкал, погудел и дал открыть дверцу. Внутри было просторно: несколько папок, кейс, бланки фирмы, пирамидка денег в банковской упаковке… Евгения Маратовна перебрала папки, отыскивая пластиковую с контрактом. Ее вроде бы не было. Она еще раз… Папки не было.
– Вера! У тебя контракт с Кохом?
Вбежавшая секретарша только пожала плечами: