– Контракты у меня никогда не хранились. Сейф был проверен до последней бумажки, каждый листок. Контракт как в воду канул. Оба экземпляра. Не оказалось его и у юриста. Работники фирмы скопились в кабинете.
– А замок? – спросил начальник охраны.
– Его невозможно просверлить: сверло уводит в сторону. Открыто ключами.
– А где вы их храните?
– В сумке, на столе…
– И уходили из кабинета?
– Бывало.,.
Начальник охраны закончил следствие – ему стало все ясно.
– Может быть, милицию? – предложил юрист.
– А зачем? – почти беззаботно отозвалась Евгения Маратовна. – Материальной ценности контракт не имеет, моей подписи нет…
Она не сразу поняла, отчего пришло моральное облегчение. А ведь просто: мафиозного звонка она испугалась, контракт не подписала, сделки не будет. Оставлять контракт – оставлять улику. И его выкрали. Кто-то из своих работал на мафию. Мелькнула мысль: все-таки надо позвонить майору Леденцову… Внедрять милицию в работу фирмы? Нет, самой вычислить этого подлеца.
12
Мишелю Коху не хотелось выглядеть предпринимателем: похоже, в России капиталистов, особенно доморощенных, недолюбливали. И хотя сегодня, вполне возможно, состоится церемония подписания контракта, оделся он слегка театрально. Брюки цвета кофе, пиджак цвета шоколада, широкая белая сорочка и галстук лунного оттенка, больше похожий на шейный платок. К разряду деловых людей его все-таки приобщал кейс-атташе, южнокорейский, под коричневую замшу, с двумя цифровыми замками.
Он спрятал бритву в шкаф, протер щеки одеколоном и посмотрел на часы. Пора было звонить. Он набрал номер:
– Фройлен Вера? Гутен таг. Вам звонит господин Кох…
– Здравствуйте, – ответил дряблый голос.
– Мне назначена аудиенция с госпожой Евгенией Маратовной. Ничего не изменилось?
– Изменилось…
– По поводу подписания контракта. – Кох решил, что фройлен его не поняла.
– Вы можете не приезжать.
– Контракт директор не подписывает?
– Нет никакого контракта.
– Извините, не понял. Я же лично его подписал…
– А директор не подписала.
– Тем более я должен с ней встретиться…
– Господи, да нет контракта. Пропал он!
Трубку положили. Кох ничего не понимал: как мог исчезнуть контракт? В конце концов, пропавший документ можно восстановить – все дело в банке, который дал бы под контракт хороший кредит. Кох оттуда, из Германии, при помощи переписки и телефона, факса и прочей электронной почты такой банк здесь нашел. Оставалось только явиться туда с готовым контрактом. Но контракта нет. Как объявить это – не хотелось звать их хозяевами – покровителям?
Мишель Кох спустился в гостиничный бар – надо успокоиться и все обдумать. Народу немного, но в одиночестве не посидишь. Местечко он нашел, крайний стул за стойкой у самой стены-зеркала. Слева, разумеется, тоже был стул, но пока пустующий.
Кох, большой ценитель виски, взял «Джек Дэниелс»: он не только видел цвет напитка и чувствовал аромат, но и долго ощущал послевкусие. Одна порция нервы не смягчила; Кох удивился, потому что нервы не смягчила и вторая порция. Возможно, успокоило бы третье виски, но над ухом глуховато-насмешливый голос спросил:
– Как дела?
– Контракт пропал, – вполголоса сообщил Кох.
Рядом с ним сидел мужчина в темных очках, которые держались не на заушных оглобельках, а на крутом горбу его носа. Черные волосы закрывали лоб до самых очков. Впалые щеки с коротко-модной щетинкой темнили кожу. И Кох подумал, что это лицо он назвал бы тонированным.
– В банке был?
– Что там делать без контракта? – удивился Кох.
– И они тебя вообще не видели?
– Разумеется, нет.
– Пойдешь.
– Вез контракта?
– С контрактом,
– Я же сказал: контракт исчез.
– Контракт не исчез.
Кох кивнул: контракт не исчез, а это он отупел. Пришлось подозвать бармена и взять третью порцию виски. Своему мрачному соседу он ничего не предложил, потому что перед мрачным соседом стоял полный бокал коньяка граммов на триста. Поскольку и после этой порции виски в голове не просветлело, Кох сообщил:
– Слишком большой риск.
– А ты рискни.
– Я уже сидел, с меня хватит.
Мужчина слегка опустил очки – глаза за стеклами оказались такими же черными. Ноздри раздулись так, что, похоже, увеличился и горб на носу. На Коха повеяло крепким коньяком, который перебил его виски, словно задушил. Голос, без всякой глухоты и насмешки, поинтересовался довольно-таки громко:
– Миша, ты забыл?
– Что забыл?
– Как отправил в Турцию контейнер с русскими проститутками и две из них задохнулись? Мы тебя отмазали. А девчонку, которую ты изнасиловал в Мюнхене?