– А может, когда-нибудь и нам тоже окажут такую услугу, – задумчиво ответила Стефания Майер, но тотчас поняла, что сморозила глупость, и в страхе подняла глаза. Вальтрауд буравила ее испепеляющим взором. Стефания сразу догадалась, что сулит ей этот тяжелый гневный взгляд, и потупилась, снова уставившись на свою кружку.
– Может, сменим пластинку? – предложила не очень пьяная Мария Грубер. – А то еще услышит кто-нибудь.
– Никто не услышит! – злобно гаркнула Вагнер. – Кому мы нужны? У всех своих хлопот полон рот.
Но Вальтрауд заблуждалась. В зале питейного заведения был человек, который чутко прислушивался к беседе подружек, причем отнюдь не из праздного любопытства. За столиком неподалеку, навострив уши, сидел некто Людвиг Шотц. Гвалт и гомон мешали ему следить за разговором собутыльниц, но случайно услышанных обрывков было достаточно, чтобы Людвиг напрочь забыл о своем пиве. Он был потрясен, причем гораздо сильнее, чем любой другой выпивоха, которому случилось бы оказаться на его месте. Да оно и неудивительно: ведь этот человек занимал должность главного медицинского консультанта больницы Лайнц.
– Нелепость! – вскричал офицер венской уголовной полиции, к которому доктор Шотц явился наутро после похода в пивнушку. – Должно быть, вы просто ослышались.
Но сбить Шотца с толку было не так-то просто.
– Ничего подобного! – пылко воскликнул он. – Эти четверо говорили об умерщвлении престарелых пациентов. Нынче утром я изучил истории болезней всех, кто лежал в палате «D», и убедился, что пациенты там умирают гораздо чаще, чем в двух других палатах пятого павильона. Я убежден, там творится что-то ужасное.
– Ну, ладно, – неохотно согласился сыщик. – Возможно, в этом стоит покопаться. Я пошлю туда нашего работника.
– Что-то больно он молод для этого заведения, – сказала Вальтрауд Вагнер Ирен Лайдольф, глядя на мирно дремлющего на койке мужчину. Был воскресный вечер, и четверка медсестер уже почти забыла о посещении пивной. – Едва ли ему больше пятидесяти, – продолжала Вальтрауд. в голове которой недоумение уже сменялось подозрениями. – Что о нем известно?
Ирен не знала о новичке ровным счетом ничего.
– Похоже, его привезли вчера вечером. В записях говорится, что лекарства ему должен давать только врач. Если возникнут осложнения, нам надлежит вызвать одного из врачей, поименованных в этом списке, – Ирен подала сообщнице лист бумаги, и Вальтрауд ахнула: в списке были только светила, лучшие специалисты больницы, и самым первым в нем стояло имя доктора Людвига Шотца.
– Ну и ну! – воскликнула Вагнер. – Либо этот пациент – большая шишка, либо начальство почуяло неладное. Больших шишек в нашу палату не кладут, стало быть, кто-то что-то заподозрил.
– По-твоему, нас проверяют? – мгновенно впадая в панику, спросила Ирен.
– Успокойся! – прикрикнула на нее Вальтрауд. – У них нет никаких доказательств, иначе они не подослали бы сюда этого мнимого больного. Да и нас тут уже не было бы.
– Кто он такой? – всполошилась Ирен.
– Легавый, разумеется! – с досадой ответила Вагнер. Неужели эта дура Лайдольф вообще ничего не соображает?
– Что же нам делать?
– Ровным счетом ничего. Тогда и они не смогут ничего поделать.
Вальтрауд была совершенно спокойна. Она даже радовалась возможности ввязаться в борьбу умов. Хороши же будут эти высоколобые врачи и сыщики, если их облапошит какая-то жалкая сиделка! У Вагнер не было ни малейших сомнений в благоприятном для нее исходе этой битвы.
День за днем, ночь за ночью «прикованный к постели» сыщик бревном лежал на койке и впадал во все более черную хандру. Никогда еще не давали ему такого отвратительного задания. Здоровый сильный мужчина был вынужден пластом лежать на кровати в окружении дряхлых инвалидов и корчить из себя доходягу. Удивительно, как он не сошел с ума. И все же какая-то польза от него была: с прибытием сыщика уровень смертности в палате резко снизился, и пациенты заметно повеселели. Коварная Вальтрауд была слишком осторожна, чтобы убивать людей на глазах у соглядатая.
Несчастный полицейский совсем пал духом, и неизвестно, чем кончилось бы дело, если бы спустя полтора месяца его не сняли с задания и с осточертевшей койки. Доктор Шотц был возмущен, пытался возражать, но полиция исчерпала все свои возможности. «В больнице все хорошо, и мы не станем отвлекать офицера от более важных заданий», – заявил инспектор медконсультанту и с тем выпроводил его из полицейского участка.
Вальтрауд Вагнер распирало от гордости. «Нас никогда не поймают», – хвастливо заявила она своим пособницам. Но, как известно, зазнайство и самоуверенность – злейшие враги любого удачливого преступника. Едва полиция утратила интерес к палате «D», Вагнер тотчас принялась за старое. За шесть недель «воздержания» она вконец истосковалась по смерти, и вскоре ей предоставилась возможность разделаться с очередной жертвой. Разумеется, убийца без колебаний приступила к действиям.