Сегодня, слава Богу, все уехали, и можно расслабиться, попить пива и весь вечер смотреть канал «Спорт», а не пялиться на надоевшие лица и слушать одни и те же разговоры.
То, что осталась одна Ольга, его не беспокоило: вела девушка себя смирно, собралась пить чай: поставила перед собой тарелку с хлебом и села за стол, как истинная христианка, сложив руки в молитве и склонив голову.
— О! Мы уже и перед едой стали молиться… Госпидя! Пошли мне самый большой в мире сэндвич и бочку самого классного темного пива!.. Ну и дура, надо было ехать! — сказал ее изображению Дима, стягивая с себя футболку. — Подумаешь: напилась и станцевала, зато всех повеселила… Я бы, на твоем месте, не поехал бы, побежал, чтобы на нормальных людей посмотреть. Теперь сиди одна, как айсберг в океане… Давай, за наших тоже помолись, пусть выиграют…
Насвистывая гимн болельщиков футбола, он отправился в душ. А выйдя, довольный, подсушил волосы полотенцем, достал из холодильника банку пива — выпрошенную контрабанду от Виктора, открыл ее и, закрыв глаза, с наслаждением хлебнул холодненького. Направляясь к телевизору, мимоходом остановился у монитора с изображением Ольги, все еще пребывавшей в столовой, качнул банкой в сторону девушки:
— Эй, Николаева, будешь?.. Не понял!
На столе, на тарелке перед Ольгой что-то горело, выбрасывая короткие фиолетовые языки пламени вверх. Рядом с тарелкой, каким-то белыми точками были выложены буквы. Девушка явно плакала. Когда на тарелке потух огонь и пепел, до конца не остывший, пустил тонкую струйку дыма, Николаева придвинула ближе к себе стакан с водой и, одну за другой, что-то приговаривая, стала отправлять в рот, запивая небольшими глотками, «буквы», одну за одной.
Дима потянулся к монитору, чтобы понять происходящее, чертыхаясь и проклиная тот день, когда он поступил на факультет телекоммуникаций и новых инновационных технологий:
— Что же ты делаешь, дура? — он увеличил изображение и, наконец, рассмотрел: белые точки оказались таблетками, а первое слово из них уже исчезло со стола, и осталось зловещее «прощай!», — черт, черт!
Дима дрожащими руками набрал на мобильном телефоне, имевшем доступ всего к нескольким абонентам — Вере, Стрэну, Виктору и чрезвычайным службам — номер менеджера: продюсеру Дима побоялся сообщить страшную новость.
Вера почти забыла про существование выведшей ее из себя Ольги, слушала возбужденную беседу едущих на первое светское мероприятие золушек и улыбалась их планам и надеждам. До конца проекта было еще далеко, но результат уже радовал глаз. «Вот и настал ваш первый бал, девочки!» — думала Вера.
Когда зазвонил телефон, и Дима что-то начал кричать в трубку, она не сообразила сначала, кто это, взглянула на дисплей:
— Да, Дима, еще раз скажи, только погромче, а то шумновато у нас… Что?.. Что?.. Еще раз!.. И много выпила?.. Что она говорит?.. Сейчас, подожди, я никак не соображу, что делать… Дурочка, дурочка… Что же она творит?! — Вера терла лоб, — Господи, какая глупость!.. Так, ты скажи охраннику, пусть вызывает скорую, а я сейчас приеду… — менеджер обратилась к водителю, — Сергей, остановите автобус и посигнальте сопровождению.
— Что-то случилось?
— Да, небольшая проблема… Господи, господи… пожалуйста, побыстрее!
Уже стоя у готовых открыться дверей, Вера вспомнила про пассажирок:
— Девочки! Мне срочно нужно вернуться, вы поедете без меня. Там вас встретит Константин Андреевич. И, пожалуйста, пока он не подойдет к автобусу, не выходите самостоятельно.
— Что случилось? — Ника тут же соскочила с места и стала пробираться к выходу.
— Ничего страшного, — дрожащим голосом сказала Вера, — я присоединюсь к вам, но попозже, наверное, в ресторане.
— Это что-то с Ольгой?
Вера не ответила, только вздохнула и помахала рукой, ожидая, пока водитель выйдет и опустит ступеньку.
— Я тоже еду! Только я! — Ника уверенно остановила жестом повскакивавших подруг, — пока, девчонки! Все будет нормально! Удачи!