— Так я же… — Маргарита Павловна осеклась, — а кто еще так говорит?
— Да так, неважно…
Ольга вздохнула и поднялась:
— Я, наверное, пойду. Извините за истерику. Спасибо, что выслушали.
Но для Маргариты Павловны самое интересное прозвучало несколько секунд назад, и поэтому она не собиралась отпускать девушку так быстро.
— Ты не обращай на меня внимания, я в сердцах сказала. У моего сына и похуже друзья есть. Садись, поговорим еще, — хозяйка заставила собеседницу сесть, — ты не думай о том, что и кто тебе говорит, особенно друзьям не доверяй.
— Почему?
— Друг другу рознь. Вот, например, есть у моего сына такой дружок, Игорь. Беги от него, как от прокаженного, если встретишь… Наплетет с три короба, а когда придешь в себя, уже поздно будет…
Ольга улыбнулась, первый раз за всю беседу:
— Ваш сын — тоже мастер лапшу на уши вешать.
Маргарита Павловна словно очнулась:
— Мой сын? Какой? Артур?
— Ну да, сегодня в саду развлекал меня… — Ольга чуть было не произнесла вслух «пророчествами» и осеклась: на лице собеседницы было странное, необъяснимое выражение, а глаза женщины потемнели, будто от гнева. Девушка на миг представила себе, как она делится своей сумасшедшей историей о совпадениях имен с матерью злополучного А.К., а потом, — ревнивая свекровь убивает свою несостоявшуюся невестку. Перед Ольгой в воображении возникла картина «Иван Грозный убивает своего сына», только вместо исторических персонажей на полотне были окровавленная работница с косичками и склонившаяся над ней с ножом в руке Маргарита Павловна. Ольга вздрогнула и торопливо заговорила:
— Вы, Маргарита Павловна, не думайте ничего плохого, мы просто разговаривали… Я ему уже сказала, что он не в моем вкусе… — последние слова напуганная девушка пролепетала — не произнесла.
Маргарита Павловна встала налить себе воды, пробормотав нечто вроде: «Как по нотам, каждый раз одно и то же».
— Чем же тебе не нравится мой сын? — немного остыв от внезапного гнева, спросила с напускной вежливостью хозяйка дома.
— Тем, что я не люблю его. Извините меня, у меня свои принципы: терпеть не могу зависеть от других людей, и я прекрасно понимаю, что мы — люди разных социальных слоев. Возможно, кто-то и мечтает выйти замуж за миллионера, но лично я никогда не пойду на брак по расчету. И я, обещаю вам, никогда не предам Макса. Каким бы он плохим ни оказался.
Ольге стал противен страх матери, светской львицы, что ее сын вдруг выберет себе безродную спутницу, и девушка отбросила всякую робость, наоборот, всячески стараясь сдержаться, чтобы не нахамить.
— Вот и хорошо, — с облегчением кивнула Маргарита Павловна и улыбнулась, — хоть одна девушка поставит этого Артура на место. Я разрешаю.
Потом они поговорили еще немного, но теперь разговор перестал казаться задушевным. На прощание Ольга позволила себя обнять и сама, переборов свою гордость, сделала вид, что забыла о неприятном осадке, возникшем по вине ревнивой матери. «Пусть тебе попадется такая невестка, какую ты заслуживаешь!» — пожелала мысленно Ольга, натянуто улыбаясь…
…Она убрала полотенце с лица, достала запечатанный конверт и посмотрела на свет: помимо длинной купюры в конверте лежало еще что-то, похожее на открытку.
— Это что такое? — девушка оторвала край конверта и потрясла. На кровать вылетела стодолларовая купюра и фотография Макса.
42
О мамин зонт!
Спасен от зноя и дождя
Хозяин твой.
Пятничный день подходил к концу. Морально измотанные соперничеством в кулинарном конкурсе Золушки и их помощницы с трепетом ожидали решения жюри: в эту неделю точно должен был кто-то вылететь.
Что касается Макса, то все объяснилось. Он пришел на ужин, усталый, с небольшой щетинкой на подбородке и над верхней губой. Заметив взгляд Ольги, еле заметно кивнул ей и еще медленнее обычного стал ковыряться в тарелке. И только когда на кухне, кроме него и Ольги, осталась одна дежурная Ника, отставил от себя посуду и отъехал на стуле от стола. Ольга подошла и обняла.
— Кто тебя так замучил? — она погладила Макса по голове и потрогала щетинку.
— М-местный доктор п-прописал нашему Виктору б-больше отдыхать, т-так что я т-теперь делаю свою и п-почти всю его работу, — Макс притянул Ольгу себе на колени, поцеловал в висок, — я п-получил твою к-книгу.
— Больше ты не будешь задавать мне глупых вопросов?