Нам со Светой очень тогда пришлись по душе советы Дейла Карнеги из его книги по теории общения «Как завоёвывать друзей и оказывать влияние на людей». Мы пробовали следовать некоторым из них, а потом делились впечатлениями. Полигоном для испытаний выбрали общественный транспорт в часы пик. Из-за высокого роста и громкого голоса, сформированного в доказательствах студентам моей неоспоримой правоты, мне было легче проводить эксперименты, чем моей миниатюрной подруге. Однажды за неё даже вступился мощный здоровяк, рявкнувший на весь вагон: «Поаккуратней, ребёнка задавите!» С одной стороны, «ребёнок» был благодарен, а с другой – огорчён, потому что постоянно боялся, что внешние данные мешают пациентам воспринимать её серьёзно, как врача.
Внесённая людским потоком в вагон, я делала всё возможное, чтобы на следующей остановке меня им же не вынесло наружу. Я никого не расталкивала локтями, никому не наступала на ноги. Не тихим, но вежливым голосом я произносила краткий монолог:
– Извините, пожалуйста, мне не хотелось бы вас беспокоить, но я боюсь вас задеть или толкнуть, когда буду пробираться в середину вагона. Не могли бы вы пропустить меня?
Сие обращение вызывало у пассажиров шок. Они вжимались друг в друга, образовывая вокруг меня пустое пространство, позволявшее достичь нужной точки. Для выхода я применяла ту же тактику, иногда позволяя себе лёгкую улыбку. Как ни странно, но широкая улыбка по-американски нашими гражданами воспринималась плохо или скорее неправильно интерпретировалась. Как-то в троллейбусе, приветливо улыбнувшись, я попросила рядом стоявшего мужчину передать в кассу деньги за проезд. Получая от него билет, я опять машинально подтвердила слова благодарности сокращением мышц лица. Мужчина не выдержал и разразился гневной сентенцией:
– Перестаньте улыбаться и заигрывать со мной! У вас ничего не выйдет! – и, расталкивая народ, бросился к выходу.
Я опешила от такой «любезности» и чуть было не крикнула ему вслед:
– А ты, крокодил, давно смотрел на себя в зеркало? Тебе бы пугалом в огороде подрабатывать!
Но вовремя сдержалась, вспомнив, что я «девочка из хорошей детской». Однако осадок остался, и впредь во избежание повторения подобного инцидента я решила приберегать улыбку для более адекватных особей противоположного пола.
Новое увлечение доктора Зайцевой изменило направление транспортных экспериментов. После очередного семинара профессора Красногорской, посвящённого экстрасенсам, Светлана Юрьевна решила посмотреть на одного из них в деле. Она пригласила в больницу имени Короленко на стажировку молодую женщину, подающую большие надежды в области развития возможностей человеческого организма. Появление экстрасенса в орбите Светиных интересов совпало с моим осенним обострением нейродермита, и мне тут же помимо традиционной помощи была предложена альтернативная. Я согласилась: а вдруг поможет? Результат будет важен и для меня, и для доктора Зайцевой, и для подающей надежды экстрасенсши Лены.
Начались мои встречи-сеансы с долгого разговора о жизни вообще и о моих проблемах в частности. В дальнейшем я по большей части пребывала в лежачем расслабленном положении с закрытыми глазами. Ленины пассы отправляли меня в астрал с меняющимися цветными узорами по принципу детской игрушки «калейдоскоп». Иногда я дремала и оказывалась то на чудо-острове, то в ухоженном старинном парке. Увиденное мною я подробно пересказывала Лене, она осмысливала услышанное и делала выводы. Оказывается, всё было не просто так. Космические цвета свидетельствовали о моём внутреннем состоянии. Часть суши, окружённая со всех сторон морем, принадлежала Древней Греции, и в какой-то из жизней я там родилась и служила богине Нике. Я ничего не имела против почитания победоносной небожительницы и даже заказала её трехмерное керамическое изображение знакомой скульпторше Наташе Вяткиной. До сих пор в кабинете мужа стоит величественная женщина в белом в ожидании грядущего полёта. Чтобы не мешать пространственным перемещениям членов семьи и чтобы легче было производить влажную уборку, богиня держит крылья в сложенном состоянии. Что касается парка, то когда-то, по мнению экстрасенса Лены, я была его декором в виде мраморной вазы. Что ж, хоть и неодушевлённо, но тоже неплохо. Красивая вещь, все любуются, а я за ними наблюдаю, подмечаю, подслушиваю... Могли получиться неплохие мемуары.