Автобус–метро–аудитория. Сто рублей на завтрак. Аудитория. Ординаторская. Зачётка. Библиотека. Аудитория. Зачётка. Проездной. Метро. Автобус.
Ой! Зима пришла!
Холодная.
Что там на градуснике? МИНУС ДВАДЦАТЬ ТРИ? Одеться теплее. Автобус–метро–аудитория. Сто рублей на завтрак…
Последняя оценка за семестр. Через три дня Новый год.
Нина выпорхнула на мороз, да так и замерла. Яркопёрые синицы дрались из-за куриной косточки. Замороженные снизу по лобовые стёкла автомобили, оставленные владельцами на ночь, казалось, уже не смогут оттаять. А каркасы чёрных деревьев удивлённо привыкают к собственной обездвиженности.
Морозный воздух приятно проник в лёгкие. Свобода! Мозг студентки, сжатый в десятки клубков спиралей, постепенно начал высвобождаться от жёсткого прессинга. И ответственность отпустила. Но тут же возник вопрос – Новый год?
Родители всегда ей дарили подарки. И она решила посвятить свободные дни изготовлению каких-нибудь сувениров. Синиц, может быть, сшить? Когда-то в школе у неё неплохо получались мягкие игрушки. Главное, чему научила мастер, – не привязываться к выкройке, а импровизировать.
И вот дома, не дав телу отдыха с дороги, Нина отворила верхние антресоли с одеждой, из которой давно выросла. Юбки и кофточки мать стирала и оставляла на всякий случай, выстилая ряды лавандой или сильно благоухающим мылом. Жёлтого ничего не нашлось.
И Нина неожиданно решила, что будет шить зайцев. Много зайцев. Разноцветных. Клетчатый достанется, конечно, папе. Салатовый – маме. Бордовый – бабушке. Из белого льняного костюмчика получится даже не один, а целая стая зайчат! Это подругам и соседям. А флисовая пижама вполне годится для наполнения.
Выкройки Нина резала на глаз. Заправила шпульку швейной машинки нижними нитками. И взялась за работу.
Часа через три в коридоре зашуршали пакеты. Это родители возвращались с работы. Нина ловко укрыла незаконченные изделия широким платком и вышла из комнаты помогать готовить ужин, прихватив зачётку, чтобы похвастаться.
И вечер прошёл прекрасно.
Но лишь утром захлопнулась дверь за родителями, Нина вскочила с кровати и прямо в пижаме, без завтрака, вновь принялась за работу.
К трём часам дня зайцы были готовы. А в голове появилась некая пустота, растекающаяся в разные стороны. И приятное чувство удовлетворения в душе. Ещё бы! С дивана на Нину поглядывали смешные, зубастые, ушастые грызуны. И Клетчатый в кепке с морковиной. И Салатовый в белом кружевном домашнем фартуке. И Бордовый в юбке и модной шляпке наискосок. Зайцы из белого льна были чуть проще. Не хватило голубых пуговиц, и Нина вышила им глаза синими нитками.
Удовлетворённо вздохнув, девушка собралась выбросить оставшиеся куски ткани. Но тряпочки сложились на полу, точно ещё один смешной грызун.
– Ну-ка! Ну-ка! Иди сюда, дорогой! – проговорила девушка неродившемуся существу и буквально за полчаса смастерила шедевр.
Нина села против него и сказала:
– Тебя будут звать Зимка. Запомнил?
Заяц кивнул, да так усердно, что упал мордочкой вниз.
Нина рассмеялась. Она видела, что получилась настоящая высокохудожественная работа. А может её продать? Пойти и продать у метро и купить три бутылки лимонада к Новому году? Такого купят! Точно купят!
На уборку хватило пяти минут, и Нина, ещё раз глянув на градусник и убедившись, что мороз усиливается, надела, как учила мать, трое штанов и три свитера, и шарф, и варежки, и тёплую шапку. Она спрятала Зимку за пазуху и уже через полчаса стояла с ним у метро.
Нина вращала головою направо и налево, ища покупателей. Очень многие обращали на Зимку внимание. Улыбались. Но со скоростью общего потока проходили в метро или выходили из него.
Нина ловила замечания:
– Какой славный зайка!
Или:
– О! Симпатяга! Купишь мне такого? Как это зачем?
От каждого знака внимания юная мастерица улыбалась. Но очень скоро замёрзла стоять на одном месте. Щёки покраснели. Воротник и шапка покрылись инеем. Электронный градусник показывал минус 30.
Стемнело. Час пик увеличил толпы народа и количество машин на шоссе. Москва переливалась огромным количеством огней.
Рядом с Ниной равномерно распределялись попрошайки-старожилы, живущие у метро лет пять. Каждый из профессиональных попрошаек умел делать гримасу страдания и писать разные надписи из ряда страшилок, например: «умирает сын» или «помогите на операцию от…» или «украли все документы»… Они время от времени с некоторым неудовольствием поглядывали на Нину, но не подходили. Зачем им Нина. У неё ведь нет денег, раз сама к метро вышла.