Смотреть, чтоб не клевали птицы зерно во дворе,
Не то получу оплеуху. Судьба жестока в игре.
Освободи меня, лучше лежать на смертном одре,
Чем вызвать седой бородой насмешку у многих,старость.
Есть у Закира хозяйство – деревья в расцвете есть.
И дорогие покои, смотрите, вот эти, есть,
И сколько гостей ни пришло – гостей мне чемвстретить есть,
И внуки, всевышняя милость, и милые дети есть.
Нет горя. Одно лишь горе: все выжала соки старость!
Б А С Н Я
Верблюд и осёл
Я вычитал историю одну –
О том, как из Ирана в старину
Везли товары в Индию купцы;
Мели пески, звенели бубенцы.
Такой вот караван однажды шёл, –
Брёл позади Верблюд, а с ним Осёл.
Нагружены, они брели в пыли,
В песках изнемогая, шли и шли,
И вот остановились, наконец,
От ярости осатанел купец,
Да что поделать? Хоть купец и зол –
Стоит Верблюд. Стоит, как пень, Осёл.
Решил хозяин встречных ждать, и груз
С животных снял, освободил от уз,
Оставил их. Пустыня горяча,
И, еле-еле ноги волоча,
Верблюд с Ослом тихонько поплелись,
Топча репьё, обгладывая лист.
Случилось так, что повезло двоим –
Зелёный луг вдруг повстречался им
С травою вкусной, с пресною водой,
И так они покончили с бедой.
И ели-пили без конца, пока
У них не стали толстые бока,
Огромные бока, как барабан,
Похожие на гору Бегирбан.
Так растолстели, что не видно глаз,
И шею не почешешь. Как-то раз
Сказал Осёл Верблюду: – Ах, сосед,
Как хочешь ты, ругайся или нет,
Но я желаю песню спеть сейчас,
Ведь у меня великолепный бас.
Хочу я спеть со вкусом, с чувством, так,
Как просит сердце. – Ты и впрямь дурак;
Ишак; и так не зря тебя зовут:
С трудом мы позабыли тяжкий труд,
Освободились, дай бог, чтоб навек,
От тягот, что несёт нам человек,
И если тут ты запоёшь, боюсь,
Тебе сломает спину новый груз, –
Так отвечал Верблюд. – Пока живой,
Молчи, не то услышат голос твой.
И снова будешь бороздить пески.
Причуду эту выкинь из башки!
Осёл его не слушался совсем, –
И растопырил уши, а затем –
Ну, можно ли Осла перебороть?
– Так заревел – не приведи господь.
И по пескам разнёсся длинный рёв.
А в это время брёл среди песков
Торговый караван. Услышав крик
Ослиный, огляделся проводник
И сразу отыскал зелёный дол,
И наших двух приятелей нашёл.
Навьючили на них огромный груз;
Осёл, к работе потерявший вкус,
Не мог идти, наверно, оттого,
Что ноженьки застыли у него.
За этот семимесячный досуг,
Тогда с него переложили вьюк
На горб верблюжий.
Начался подъём.
Осёл и без вьюка идёт с трудом,
Остановился, силы больше нет.
Погонщики собрались на совет:
Как быть, коль впереди такая даль?
Осла оставить тут? Пожалуй, жаль,
К тому ж – он прибыль для проводников
Продашь – возьмёшь хоть пару медяков
В базарный день. И порешили так,
И на Верблюда взвален был ишак.
Верёвками опутан был, как вьюк.
Верблюд сказал со скорбью: – Эх ты, друг,
Не друг, а враг, причина горьких бед.
Ты помнишь, я давал тебе совет
Не петь, а ты сдержать себя не смог.
Из-за тебя теперь не чую ног,
Мне тяжело от твоего вьюка,
Я не амбал тебе, сын ишака.
Подумать только, в довершенье зла
Я на себе несу тебя, Осла.
А что, коли сейчас начну я пляс,
Как начал ты свой глупый рёв в тот раз?
Сказал Осёл: – Прошу я от души.
О, лучший из животных, не пляши.
Есть поговорка: малый навредит –
Большой исправит... –
Потерял ты стыд, –
Верблюд ответил, и прибавил шаг,
И побежал, и задрожал ишак.
Верёвки развязались, и седок
Упал на камни головой, и сдох...
Коль старших не послушаешься ты –
Смотри, не оберёшься маяты!
Когда не в силах ты себя сдержать,
Нельзя тебя за это уважать.
Ещё скажу: не будь болтливым впредь.
Сказал Саади: «Коль без нужды петь –
Все куропатки не были бы падки,
И коршун не поймал бы куропатки!»
Перевод Абрама Плавника
Мирза Шафи Вазех
(1792–1852)
Одна из самых блестящих фигур первой половины XIX века азербайджанской общественной и поэтической мысли, автор изысканно-тонких лирических песен Мирза Мухаммед Кербалаи Садыг оглы Шафи Вазех родился в древнейшей Гяндже в семье зодчего. Его отец служил у легендарного властителя Гянджи Джавад хана Гаджара (1748–1803). Он с ранних лет учился у образованных людей города и готовился к духовному званию. Но рано лишившись отца, был вынужден с молодых лет самостоятельно зарабатывать на жизнь. Вначале служил писарем и управителем деревень у дочери Джавад хана, затем в гянджинском медресе преподавателем каллиграфии. В 1840 году поэт переехал в Тифлис и при помощи своего ученика, известного писателя М. Ф. Ахундова, устроился преподавателем тюркского и персидского языков в уездном училище. Мирза Шафи прославился своими сатирическими стихами, затем лирика заняла в творчестве поэта прочную позицию, и в историю азербайджанской литературы он вошёл как гениальный лирик.