Его стихи написаны в различных жанрах: газель, касыда, сагинаме, тахмис, рубаи, мустазад, чарпаре, теджнис, гошма. Основные просодии – силлабика и «аруз»; темы и мотивы – любовь, герои – влюблённый и возлюбленная; заветное чаяние лирического героя – достижение божественных высот в любви и познании. Естественная, земная красавица – первая веха в этом движении, «абсолютная красота» – вершинная точка. Все ступени на этом пути не отрицание предшествующей, а продолжение её. И первый шаг, первооткрытие – всегда живая, реальная избранница сердца. Набати не удовлетворяет ни один из существующих культов, ни одна вера и тарикат. В его поэзии выражена не гармония, а кризис, диссонанс, дух отрицания…
Г О Ш М Ы
Придёт
Ты снова влюблён! Не рыдай соловей,
Весна через день непременно придёт.
Собой дорожи, постоянству не верь.
Конец твоей розе мгновенно придёт.
Фархаду ты речи мои передай:
«Кирку беспощадную в камень вонзай!
И ласки и неги, томясь, ожидай,
Влюблённости час несравненный придёт».
Душа исцелится от скорбной мечты.
Появишься в славе и почестях ты,
На утро увидишь ночные цветы,
К тебе всё богатство вселенной придёт.
Ты слуг позовёшь. Ты покажешься ей
С запястьями из драгоценных камней.
И уточек стая и стая гусей
К фонтану, на пруд белопенный придёт.
К прелестной любовь Набати велика.
Слова её – нежная сладость цветка.
Молчи обо всём, что ты знаешь. Пока –
И время для тайн драгоценных придёт.
Перевод Евгения Долматовского
Больше радости нет
Ограбили душу любимой глаза,
Ресницы – мгновенно разящий стилет.
Попавший в тенета душистых кудрей
Живым и свободным не выйдет на свет.
В кашмирской серебряной шали она,
Нахмурила брови, притворно скромна.
Эй, кравчий, налей поскорее вина, –
Спаси нас, Аллах, от мучительных бед.
Румянцем ты розу решила затмить
И мускусом локонов амбру смутить.
Ох, зубки – жемчужин мерцающих нить,
А губы – бутон и медвяный шербет.
Глаза – два нарцисса, бровь – ранящий меч.
Ланиты – тюльпаны и кудри до плеч.
Для слуха приятна сладчайшая речь,
Уста, и рубины, и утра рассвет.
Цветенье кругом, погляди, Набати,
Стони соловьём, о любимой грусти.
Встань, кравчий, чтоб к жертве своей подойти.
Налей мне вина, больше радости нет.
Г А З Е Л Ь
Ты мой ангел
Утром, пьяный и беспечный, я бродил у кабака,
И нежданно я заметил дивный лик издалека.
Вились кудри повителью, бусы солнечно алели,
И глаза её блестели из-под красного платка.
Ты мой ангел безобманный, я тебе не знаю равной,
Мой цветок благоуханный, словно сахар, ты сладка.
Не встречал такой ни разу, ты стройна и кареглаза,
Вся исполнена соблазна, ты и радость, и тоска.
И упал я опьянённый, светлым жаром опалённый.
Понял, разума лишённый, – жизнь мне стала нелегка.
Видя то, что натворила, та, что сердце мне разбила,
Рядом сев, заговорила, став нежнее ветерка.
Та, что всех на свете краше, поднесла с вином мне чашу,
Выпил я за счастье наше до единого глотка.
И сказал Лейли я юной: «Я безумным стал Меджнуном,
Ты терзаешь сердца струны, только чудом жив пока!»
Я в своей земной юдоли, как Меджнун, исполнен боли.
Мне бродить ещё доколе диким зверем средь песка?
Набати, хваленье Богу, сам избрал себе дорогу.
Быть Меджнуном слишком много – честь такая велика!