Ты помнишь Пушкина, забывчивый! Ты слышал,
Что Пушкин всех певцов, всех мастеров глава.
Ты помнишь Пушкина, о чьих могучих строфах
Из края в край неслась стоустая молва.
Ты помнишь Пушкина. Как жаждала бумага,
Чтоб он чертил на ней крылатые слова!
Сверкающий узор той речи переливной
Изменчив, словно крыл павлиньих синева.
Чертог поэзии украсил Ломоносов,
Но только Пушкин в нём господствует один.
Страну волшебных слов завоевал Державин,
Но только Пушкин в ней державный властелин.
Он смело осушал тот драгоценный кубок,
Что наполнял вином познанья Карамзин.
Пусть Николай царит от Волги до Китая,
Но покорил весь мир лишь Пушкин-исполин.
Как дорог лунный серп для путников Востока,
Так дорог лик его для северных равнин.
Ни небесам семи, ни четырём стихиям
Такой неведом был необычайный сын.
Но как родившие жестоко поступили
С любимым первенцем, – в отчаянье внемли!
Смертельною стрелой в избранника прицелясь,
Путь крови огненной нежданно пресекли:
Одною градиной по их приказу туча
Роскошный сбила плод, и он лежит в пыли.
Подул смертельный вихрь и погасил светильник,
И кости бренные в подземный мрак легли.
Своим кривым ножом садовник старый срезал
Побеги мощные под корень у земли.
И в череп, в дивную сокровищницу мысли,
Как в чёрное гнездо, ехидны заползли.
Весь соловьиный сад был в розовых бутонах, –
Там иглы-тернии из праха проросли.
И птица вольная из клетки улетела.
Потоки слёз из глаз печальных потекли.
Вся русская земля рыдает в скорбной муке, –
Он лютым палачом безжалостно убит.
Он правдой не спасён – заветным талисманом –
От кривды колдовской, от козней и обид.
Он в дальний путь ушёл и всех друзей покинул.
Будь милосерд к нему, Аллах! Он крепко спит.
Пусть вечно плачущий фонтан Бахчисарая
Благоуханьем слёз две розы окропит.
Пусть в бейтах Сабухи Кавказ сереброкудрый
Справляет траур свой, о Пушкине скорбит!
Перевод Павла Антокольского
Ванда
О, жители страны, так верной Мухаммеду,
Зачем твердите вы, что в этом мире нету
Ни таинств, ни чудес, что двери всех небес
Пророк давно закрыл для таинств и чудес?
Поскольку мы живём в столь христианской эре,
Иное доказать готов я на примере.
Век девятнадцатый. Год семьдесят шестой.
Второе солнце нам из Польши светит. Стой,
Скорей вглядись, народ, – перед тобою чудо.
Два солнца – здесь. Они в Тифлис пришли откуда?
Пою красу его и лучезарный свет.
То солнце Вандой звать, ему шестнадцать лет.
Краса своих подруг – красой их победила.
Нам дева светлая наш город озарила.
Два солнца есть у нас, но тут добавлю я:
Они различны так, как небо и земля.
Ослепнет, кто взглянуть на солнце вдруг посмеет.
Но кто на красоту посмотрит, тот прозреет,
Бывает, солнца диск закроет туч гряда,
Но кудри этот лик не скроют никогда.
Коперник говорит: не движется светило…
Но красота её меня раскрепостила.
И среди гурий мне такой не подыскать,
Что знаньем и умом была бы ей под стать.
Кто им наставником, кто гурий обучает?
Кто знает музыку, как наша полька знает?
Кто может так читать чужие письмена, –
Знать столько языков, как знает их она?
Секрет её, увы, откроем мы едва ли.
Такого мастерства мы в музыке не знали.
Зря в Грузии борцы шли рабство отменять –
Их Ванда в плен взяла, они рабы опять.
И Сабухи, что пел свободу кровью сердца,
На старости пленён сей дщерью иноверца.
Творец её храни от всевозможных бед!
Родителям её пусть светит счастья свет!
Перевод Льва Озерова
Хуршидбану Натаван
(1832–1897)
Яркая звезда азербайджанской классической поэзии Хуршидбану Мехтигулухан гызы Натаван родилась в легендарном городе Шуше, в семье последнего карабахского правителя, генерал-майора Мехтигулу хана. Получила домашнее образование, в совершенстве знала азербайджанско-тюркский, арабский и персидский языки, была знакома с французским языком. Она глубоко и основательно изучала восточную литературу, играла на народных музыкальных инструментах, увлекалась рисованием, рукоделием, писала стихи в жанре газели под влиянием гениального мастера любовной лирики Мухаммеда Физули. Вышла замуж за генерал-майора Хасай хана Уцмиева, побывала в Дагестане, Тифлисе, Баку. В 1858 году в Баку при встрече с Александром Дюма-отцом она подарила ему одну из изящных своих ручных работ. Восторженный Александр Дюма в ответ подарил ей шахматную доску с фигурами из слоновой кости – одну из самых своих любимых вещей, с которой раньше никогда не расставался. Поэтесса в 1872 году в Шуше организовала музыкально-поэтический клуб под названием «Меджлиси – унс» – «Собрание друзей». Личное знакомство с М.Ф. Ахундовым способствовало широкому интересу Хуршидбану к общественным вопросам и полезной деятельности для народа. В 1873 году на собственные средства она провела водопроводную линию из родника на расстоянии 10 километров от Шуши в город в целях обеспечения городского населения питьевой водой, которой пользуются до сих пор.