Выбрать главу

И в заключение ещё немного юбилейного. Настало время вновь перечитать автора, родившегося 125 лет назад и практически полностью совпавшего с «коротким XX веком», расположившимся между началом Первой мировой и распадом Восточного блока. На эту потребность должно ответить новое (а фактически – первое) собрание сочинений Виктора Шкловского, первый том которого только что вышел в издательстве «Новое литературное обозрение». Задачей этого принципиально нового по своей композиции собрания является попытка перечтения как мало, так и хорошо известных работ Шкловского. Помимо этого, в оборот вводятся архивные тексты и тексты, никогда не переиздававшиеся и рассеянные по разным труднодоступным изданиям. На первый том приходится более 70 таких работ. Его концептуальным стержнем является историческая фигура Революции, пронизывающая автобиографические и теоретические тексты Шкловского, его письма и рецензии, его борьбу за новую художественную форму и новые формы повседневности, его статьи о литературе и кино. Надеюсь, для завершения этого собрания не придётся ждать нового, более круглого юбилея.

Илья Калинин,

кандидат филологических наук,

доцент кафедры междисциплинарных исследований

в области языков и литературы СПБГУ

Отца из бронзы отольют

Отца из бронзы отольют

Литература / Литература / Поэзия

Тер-Маркарьян Аршак

Теги: Аршак Тер-Маркарьян , поэзия

* * *

Я родился в донской степи.

На душе – голубая небыль…

И клянусь, что писать стихи

Обучался у рек и неба!

У любимой моей глаза,

Как вершины курганов, синие…

Цвет я брал у тебя, гроза!

Твёрдость брал у тебя, Россия!

Широту у пшеничных полей,

Что лежат от Цимлы до Маныча…

Черпал мудрость я у людей,

Чистоту – у тебя,

Дон Иванович!

«Астраханец» поднимет вой,

Зазвенят у затона подковы…

Я, наверно, учился у волн –

Угловатости

непокорной!

И сроднился в донской степи

С хуторами,

тропинками, хлебом… И клянусь, что писать стихи

Научился у рек и неба!

Целина

Треплет шапку

ветрила грубый

И швыряет песок из мглы…

Я вбиваю

железные трубы

В мёрзлый грунт

казахстанской земли!

Ух!

Целует металл кувалда –

Я такую работу чту!

Ух!

И мне с большака кивает

Головой

полынок за версту! И впервые так захотелось

Отдохнуть в тёплом доме чуток…

Бью наотмашь – всем юным телом,

Чтоб трубу превратить в цветок!

Степь поёт, словно домра бессонная,

Будит эхом орлиный рассвет…

Под рубахой звенит приглушённо

Горсть тяжёлых солёных монет!

Мне ещё далеко до пенсии,

Рукавицей, стирая пот,

Я кричу бригадиру весело:

«Не геолог я – цветовод!»

Бродит ветер за дюнами волком.

Телогреечку сбросив с плеч,

Хорошо бы на жёлтом войлоке

Семиреченских трав прилечь!

Эти степи не знали плуга.

Табуны да верблюжьи горбы…

Бью!

Танцует земля упруго

И заходит в горло трубы!

Ветер злой выжимает слёзы

И швыряет песок из мглы…

А за мною железные розы

Среди первого снега цвели!..

* * *

Шёл сорок третий. У болота

Война в окопы залегла.

Как цепи вражеской пехоты,

На город наступала мгла.

И бомбы бахали. Белели

В сугробах декабря кресты.

Обозы. Баржи. Батареи.

Бараки. Беженцы. Бинты.

И до сих пор я слышу крики

За рубежом взрывной волны.

И надо мною, словно крылья,

Шуршат погоны старшины.

Лежу. Вокруг – яры крутые.

Охрипший оклик: «Хлопчик, цел?»

И слёзы матери скупые