Поначалу Олдмен, который всем хорошо известен по легендарному «Леону-киллеру», где он незабываемо сыграл оборотня-наркополицейского, здесь неузнаваем – потребовался сложный, пластический грим, в результате актёр непохож ни на себя, ни на Черчилля, но талант и блеск в глазах не спрячешь, постепенно мы так проникаемся проблемами нелепого старика, что забываем о толщинках, которыми облепили всё тело актёра, – за его персонажем, за этим раблезианцем-толстяком, выпивающим за завтраком и обедом по бутылке шампанского, а за ужином ещё поллитровку коньяка, и не вынимающим сигару изо рта, от кадра к кадру всё интереснее следить. Но причиной этого были не импозантность и диковинные причуды премьера Великобритании, а его внутренние метания, замечательно переданные актёром.
Что за метания человека, который в 65 лет в первый раз вдруг стал премьер-министром? Началась Вторая мировая война, и Германия в ней ошеломила своими победами весь мир. С одной стороны, Черчилль убеждён, что с таким чудовищем, как Гитлер, никаких компромиссов быть не может, с другой – его оппоненты в парламенте, которых он вынужден был включить в правительство, войны так боятся, что готовы пойти с Гитлером на любые договорённости, вплоть до фактической капитуляции. Невилл Чемберлен и лорд Галифакс отражают мнение большинства в британском истеблишменте: Британия к войне не готова, в Дюнкерке – катастрофа, надо спасать находящиеся под постоянным обстрелом на бельгийских пляжах 300 тысяч британских солдат, 60-тысячный гарнизон в Кале обречён, Франция не может противостоять Германии, США в войну вступать не хотят.
Черчиллю предлагают через Муссолини вести переговоры с Гитлером, он сомневается, нервничает, срывается на подчинённых, не находит слов, всё забывает, готов подать в отставку, грубит милой секретарше Элизабет (трогательная работа Лили Джеймс), которой мы сочувствуем (её брат пропал без вести в Кале), сочувствуем и мудрой любящей жене премьера Клементине (Кристин Скотт Томас). Актрисы в этом политическом фильме на небольшом пространстве, предоставленном сценарием, создают полноценную лирическую линию. Трепетную и нежную. Тем очевиднее становится, в каком раздрызге находится Черчилль, он не знает, как ему поступить, что говорить завтра в палате общин, и вдруг… к нему домой приезжает сам король! Отец нынешней королевы Великобритании Елизаветы Георг VI вообще-то поначалу не был близок с Черчиллем, но когда отечество в опасности, король, во-первых, отвергнув предложение эмигрировать в Канаду, принял мужественное решение остаться со своими подданными на атакуемом острове, во-вторых, решает оказать своему премьер-министру поддержку! Приезжает к нему ночью домой и советует послушать, что думают люди! Очевидно, что кинематографисты тут мощно нажали на патриотическую пропагандистскую педаль!
Уинстон наутро делает то, что посоветовал ему король – идёт в народ, впервые в жизни едет в метро и встречается там с обыкновенными англичанами-пассажирами. В вагоне поезда простые Смиты и Джоны, несколько ошалевшие от демократизма спустившегося к ним в подземку потомка герцога Мальборо, единогласно поддерживают Черчилля в решении вести бескомпромиссную борьбу с нацистами, они, как и их король, готовы нести все тяготы войны. И окрылённый народной поддержкой Уинстон Черчилль врывается в парламент, говорит свою блистательную историческую речь, в которой определяет военную стратегию королевства. И его поддерживает парламент.
Не знаю, был ли такой чудесный эпизод в истории лондонской подземки, но даже если и был, тут для меня художественная правда фильма закончилась, внутренний Станиславский заворчал: «Не верю!» Может быть, это «не верю» произошло потому, что сцена была недостаточно убедительно сыграна, но скорее из-за того, что в фильме вообще не нашлось места для отражения важнейшего обстоятельства в жизни предвоенной Англии. Очень большая часть народа и истеблишмента поддерживала Гитлера. Да, да! Многие британские аристократы и даже предшественник Георга VI, недолго царствовавший Эдуард VIII, симпатизировали фюреру. И понятнее становится, почему английский кабинет проводил политику «умиротворения» нацистской Германии, которая привела к позорному Мюнхенскому сговору.
Мы же увидели дистиллированный патриотический миф, который должен остаться в памяти у всех – о нерешительности, недальновидности, трусости Чемберлена, Галифакса и других и мудрости, отчаянной смелости и самоотверженности и единении с народом Черчилля и короля Георга VI, которые спасли Великобританию от нацизма.