Жить нужно трудно. Тогда всякое писательство будет отдыхом казаться.
– Насколько для тебя важны другие твои ипостаси – телеведущий, музыкант, актёр? Не отвлекает ли это от главного дела – писательского?
– У меня четверо детей, они всё время хотят есть. Я слишком серьёзно отношусь к своему писательскому труду, чтоб писать по роману в год ради того, чтоб детей прокормить. Мне несложно прийти на телевидение и что-нибудь рассказать, чтоб мне за это заплатили, а потом я месяц буду спокойно писать свой роман. Или вообще ничего не делать.
Или уеду в Донбасс – как, собственно, и делаю последние полтора года.
За два дня в Москве я записываю четыре программы на месяц вперёд – и на 28 дней уезжаю обратно. Чем не жизнь. Писательство такой свободы дать, увы, не может. Холопов и поместья у меня нет, надо где-то работать.
Что до музыки – это интересное приключение было. Есенин пел свои стихи очень часто. Если б джаз был во время Пушкина – он наверняка играл бы на саксе или на барабанах. Это на него похоже.
Поэтому мы тоже немножко поиграли. Но это ещё до войны было. Последние годы некогда этим заниматься.
– Часто ли испытываешь усталость от жизни и как её преодолеваешь?
– Никогда не испытываю – говорю безо всякого лукавства. Усталость могу испытывать только от себя: что я опять что-то говорю, хотя мог бы помолчать. Но вы же сами спросили – я ответил.
А так я каждое утро уже многие годы просыпаюсь в отличном настроении. За редчайшими исключениями.
Вот у нас в батальоне за 10 месяцев – 16 раненых. Молодые парни, которые пришли ко мне служить, – полные сил и здоровья, – а теперь инвалиды, без рук, без ног, с неизвлекаемыми осколками в голове. Какое-то отношение в себе надо вырабатывать к этому… я не выработал ещё толком.
Тем более на похоронах себя сложно чувствовать… спокойно.
Хожу вот к Мотору иногда – к Арсену Павлову – легендарному командиру «Спарты», мы дружили с ним. Хожу на могилу к нему: советуюсь, как с этим жить и на всё это смотреть.
– На твой взгляд, способна ли по-настоящему хорошая книга хотя бы частично изменить мир?
– Мир есть результат прочтения нескольких сотен книг. Это безусловно.
– И напоследок вопрос из области утопии, хотя ты и реалист: как тебе видится будущее России? Лет, скажем, через 40–50?
– Каким мы его сделаем – таким и будет оно. Оно не может «видеться». Его надо строить. Здесь, сейчас, сегодня, завтра. Не оглядываясь на то, что о тебе говорят.
Беседу вела Анастасия Ермакова
Человек трудящийся
Человек трудящийся
Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд
Галкина Валерия
Теги: Семён Вольфсон , Одиссея инженера Волкова
Семён Вольфсон. Одиссея инженера Волкова: повесть. – М.: ИПО «У Никитских ворот», 2018. – 200 с. – 500 экз.
Главный герой книги «Одиссея инженера Волкова» – нетипичный персонаж для современной литературы. Эта повесть о человеке, который всю жизнь боролся за право… честно трудиться. Получилось что-то вроде «плутовского романа наоборот»: читатель напряжённо следит не за увлекательными похождениями авантюриста, а за попытками талантливого инженера-изобретателя найти применение своему уму и умелым рукам в предперестроечной России.
Но сделать это оказывается непросто: огромной прогнившей системе невыгоден трудолюбивый, инициативный сотрудник, который может нарушить слаженную работу этого коррумпированного механизма. А потому в ответ на попытки внедрить изобретения или рационализаторские предложения он, вместо поддержки и поощрения, получает от начальства насмешки: «Что вы всякой ерундой занимаетесь?! Вот придумали бы, как мне в командировку не выезжать, а командировочные и квартирные получать».
Оставаясь верным своим убеждениям («Я изобретатель, а не вымогатель»), инженер Волков сменяет одно за другим места работы, но нигде не задерживается надолго: «Уверенный в том, что могу выполнить любую работу, я вёл себя независимо, никому не кланялся, никому не поддакивал, вызывая этим раздражение…»
В итоге вся гигантская созидательная энергия так и остаётся невостребованной... Самое грустное в этой истории то, что инженер Волков – не выдуманный персонаж, а представитель целого поколения талантливых и трудолюбивых людей, которые не смогли реализовать свой потенциал из-за наступившей в стране разрухи.