Будем надеяться, что со временем сам прозреет и поймёт, что горько ошибался.
Белая кость РККФ
Белая кость РККФ
Политика / Настоящее прошлое / Истфакт
Июль 1916 г. На палубе посыльного судна «Кречет» элита Балтийского флота: первый слева во втором ряду – капитан 1 ранга Василий Альтфатер, третий слева – командующий флотом вице-адмирал Василий Канин; третий справа во втором ряду – контр-адмирал Александр
Теги: Россия , история , патриотизм
От Императорского к Рабоче-Крестьянскому Красному флоту
За последние десятилетия у нас вышло немало книг, публикаций в СМИ, где утверждается, будто российское морское офицерство массово участвовало в Белом движении. В общественном сознании укореняется миф о военной касте, враждебной советскому строю. Так ли это на самом деле?
Аполитичное сословие
Для начала следует отметить, что российское морское офицерство в подавляющем большинстве было глубоко аполитично. Цепь трагических событий – Февральская революция, падение монархии, свёртывание боевой деятельности, развал флота и Октябрьская революция – оказались совершенно неожиданной для большинства из них.
Весьма точно охарактеризовал настроения офицерского корпуса участник Белого движения капитан 2 ранга Г.К. Граф в книге «На «Новике»: «Офицеры явились только статистами в этой величайшей трагедии, разыгранной либеральными кругами русского общества при благосклонном содействии союзников».
Вскоре всем им пришлось делать нелёгкий выбор: на какой стороне баррикад братоубийственной войны продолжать службу Родине. И вопреки разнообразным байкам о растерзанных матроснёй офицерах большая часть владельцев позолоченных кортиков не последовала за А.В. Колчаком, а массово перешла на сторону советской власти. Если в Красную армию влилось 43% царских армейских офицеров, то в Красном флоте число офицеров Императорского флота составляло 82,2%.
В революцию Императорский флот вступил, имея по штату 8060 офицеров. Из них 6559 поступили на службу в Красный флот. А где же оказались остальные? И сколько участвовало в Белом движении?
В некоторых постсоветских исследованиях фигурируют данные: от 2500 до 5000. Попробуем проверить их достоверность.
На стадии формирования Белого движения ещё исправно работали канцелярии. Так вот, в «Ледяном походе» А.И. Деникина представителей флота (из 3963 участников) всего шестнадцать – 12 офицеров, 2 гардемарина и 2 матроса. Морские силы белых на Балтике с громким названием «Флот Северо-Западного направления» имели в составе только один корабль – посыльное судно «Китобой» (бывшее рыболовное из Норвегии) и над ним целый штаб. Белая флотилия Колчака имела в составе 25 офицеров, из которых лишь 18 морских, остальные – гражданские лица и армейские офицеры.
Всего под знамёнами Колчака в Сибири и на Дальнем Востоке насчитывалось не более 420 морских офицеров. Причём бывший командующий Сибирской флотилией контр-адмирал П.В. Римский-Корсаков сумел пробраться через всю страну в Петербург и поступить на службу в РККФ.
Самое большое формирование белых находилось на Чёрном, Азовском и Каспийском морях, где служили приблизительно 500 морских офицеров вместе с гардемаринами. Пришлось пойти на сотрудничество с врагом России по Первой мировой (с моральной точки зрения весьма сомнительное решение) – немцы передали белым часть кораблей Черноморского флота, которые ещё не были ими угнаны. При этом гетманская Украина получила кораблей больше. Ещё несколько единиц флота передала Антанта, но это были крохи с барского стола – белых обеспечивали по «остаточному принципу». При этом даже имеющиеся корабли стояли в основном на причале – желающих служить у белых катастрофически не хватало.
Можно утверждать, что число офицеров Императорского флота в Белом движении не превышало тысячи. Ещё 415 сами перешли под знамёна Советов или оказались в плену у красных. Пленные не были расстреляны «кровавыми большевиками», более того, с окончанием Гражданской войны на флот вернулись многие из тех, кто сражался «по другую сторону баррикад», но не счёл возможным покинуть Россию. Вот только один из примеров: капитан 2 ранга Н.Н. Зубов командовал батальоном у Колчака, попал в плен и продолжил службу в советском флоте, стал контр-адмиралом, а позже директором Океанографического института. Его именем названы залив в Антарктиде и два научно-исследовательских судна.