— Ты не заберёшь его у меня… не заберёшь, — её губы дрожат, а с лица слетает краска.
— Я и не забирала. Вы сами от него отвернулись. Он не принадлежит вам, потому что он человек, и у него своя жизнь, которую вы портите. А тебя я предупредила, Люси. Убирайся отсюда, если подойдёшь ещё раз ко мне или к нему, то я заявлю на тебя, и тебя посадят. Клянусь, что не позволю никому из вас продолжать изводить его, — цежу сквозь зубы. Люси подскакивает с места и резко хватает пустую вазу с журнального столика. С криком, как больная, швыряет её об пол, отчего я отскакиваю в сторону, с ужасом наблюдая за этой ненормальной.
— Он мой!
— Пошла вон отсюда, — решительно иду к ней, а Люси ускользает, заскакивая в кухню.
Я в шоке от того, насколько безобразно перекошено её лицо от ярости и ненависти ко мне. Всё сказанное ей было игрой, и я о ней подозревала. Нет, я была в ней уверена, что вот он, истинный облик этой суки. Желчная, ядовитая и эгоистичная тварь.
— Я вызываю полицию, — только тянусь в сторону рюкзака, как в меня летит лопаточка, слабо ударяя по голове. Кривлюсь и хватаюсь за голову.
— Ты рехнулась? Ты с ума сошла? Я же тебя посажу, Люси! — Вскрикиваю я.
— Посадишь? — Она смеётся, да так страшно, что по моему телу пролетают мурашки. — Уверена? Или я тебя посажу за то, что ты сделала со мной? Ненормальная истеричка, которая хочет забрать деньги моего брата и даже в лице не изменилась, когда ударила меня!
Недоумённо приподнимаю брови. Она нездорова, больна психически.
— Ты не в себе. Я тебя и пальцем не тронула! — Возмущаюсь я.
— А кто докажет? Как думаешь, кому поверят: тебе или мне? Конечно, мне. Ведь ты у нас знаменита своими выходками на весь город. И тот случай с парнем, когда ты его покалечила так, что он не выжил. — Меня до костей пробирает холодом. Откуда она знает про Теренса?
— Люси, по-хорошему предупреждаю, убирайся отсюда, — делаю ещё одну попытку решить всё мирно, но девушка, хохоча, как безумная, открывает шкафчики и достаёт большой разделочный нож, наставляя его на меня.
— О, нет, это ты не захотела по-хорошему, Мишель! Ты забрала его у меня! Я его люблю, слышала, сука? Он и его деньги — всё принадлежит мне и только мне! Он будет моим! Моим, а ты сядешь, когда он увидит, что ты сделала со мной, — Люси кричит, а потом снова смеётся, приставляя нож к своему животу.
— Думала, что я, правда, пришла к тебе, чтобы подружиться? Дура ты. Идиотка тупая. Я рада, что твой отец подох и не оставил тебе ничего. Он был мразью и такую же вырастил! Пусть его черви поедают, и он корчится в аду, ожидая тебя там! Ты, сука, сдохнешь от нищеты, и никто тебе не поможет. Даже Ник. Ты никогда не сможешь жить с ним, поняла? Я не отдам тебе его. Я сделаю всё, чтобы он возненавидел тебя, мразь нищая. Эту квартиру купил он! Это ты убирайся! Она моя! Здесь всё моё!
— Люси, успокойся и опусти нож, — приподнимаю руки, пытаясь утихомирить её. Она может сейчас попросту прикончить меня или себя. Это приводит меня в панику.
— Помогите! — Визжит она, неожиданно специально ударяясь головой о кухонный островок, отчего я подскакиваю на месте и закрываю рот от ужаса.
— Боже, Люси, прекрати. Ты покалечишь себя, — испуганно шепчу я, когда она поднимает голову и улыбается, а из её носа течёт кровь.
— Помогите мне! Меня убивают! — Она так громко орёт, ударяя себя кулаком по лицу, что я просто замираю от ужаса. Я не могу двинуться, как-то быстро сообразить, что мне предпринять.
— Покалечусь? Нет, это ты меня покалечила, психичка. Не подходи, стой на месте, Мишель, или будет хуже. Ты напала на меня, а я же пришла к тебе с добром. А ты? Как ты поступила со мной? Ты избила меня и хотела убить. Вот что будут знать в полиции, — Люси подставляет к своей руке нож и режет себя. Господи, меня потряхивать начинает от того, как кровь капает на пол, а она смеётся. Больная!
— Хочешь ещё, а? Что ты придумала, чтобы отомстить мне, когда я, бедная и маленькая девочка, которая хотела своему брату добра…
— Люси, прошу тебя, хватит. Не причиняй себе боль. Ты вредишь только себе, — приподнимаю руки, пытаясь держать голос ровным, и медленно двигаюсь в сторону от неё.
— Стой на месте, я сказала! — Она хватает вилку и с силой втыкает себе в ногу, отчего я визжу, и она тоже. Наши крики сливаются в один.
— Как ты могла, Мишель? За что ты так со мной? — Скулит она, тяжело дыша.
— Я помогу тебе, Люси. Брось нож, и я помогу тебе, обещаю. Я вызову скорую, иначе ты истечёшь кровью. А как же твоя дочь? — Я надеюсь, что хоть это приведёт её в чувство, но нет. Губы, покрыты кровью, текущей из носа, растягиваются в довольной улыбке.