— Николас, каким ты видишь будущее со мной? Видишь ли ты его, вообще? — Повторяю свой вопрос, потому что мне нужны хоть какие-то аргументы для понимания, что это всё не зря. Боль была не зря. И мы сможем вытерпеть больше ради друг друга. Только вот будет ли она стоить той пустоты, в которой мы оба окажемся потом.
— Мишель, сейчас не время говорить о будущем. Мы ещё не разобрались с настоящим и тем, что за тараканы поселились в твоей голове, — раздражённо отвечает. Как с маленькой девочкой обращается, как будто я не понимаю того, что случилось. Я понимаю. Отчётливо понимаю. Но есть ли смысл?
— Они те же, что и были раньше. Непонимание друг друга. Мы прекрасно научились делать вид, что счастливы. Но ты счастлив, Николас? Ты счастлив сейчас? Во всей этой бутафории ты, действительно, счастлив? — Тихо спрашиваю его.
Рука Ника на моём локте немного разжимается, но он продолжает удерживать меня. Мимика его тоже меняется: от гневной до ничего не понимающей.
— Ты прав, я обманывала тебя, но и себя тоже. Я искренне надеялась, что справлюсь со всем, вытерплю то, что ты делаешь со мной. Но я не могу. Прости меня, я только сейчас поняла, что это не я. Поддерживая твои идеи, постоянные поездки в клуб и очередной секс с разными девайсами, я потерялась. Нет, мне нравится клуб, и люди в нём есть интересные, но я там чужая, Николас. Я не хочу больше видеть и знать, что ты отказываешься из-за меня от чего-то важного. Мне не нужны жертвы, и в то же время именно эти жертвы, которые ты принёс раньше для меня, были приемлемы. Мы ломаем друг друга, Николас. Посмотри, сколько людей против нас с тобой. Посмотри, сколько ужаса и боли они причиняют себе и нам заодно. Раньше я думала, что любовь должна помочь. Она обязана излечить раны и как-то стабилизовать нашу жизнь. Но нет. Она просто есть. Она ни в чём не помогает, а лишь делает всё хуже с каждым днём. Я должна была сказать, что все эти твои идеи меня пугают. Чем дальше, тем страшнее. Ты захотел насилия. Настоящего насилия, Николас, а для меня это кошмарно. Мы перестали говорить друг с другом. Мы даже не ужинаем вместе. Мы лишь трахаемся. Только трахаемся или ругаемся, а потом трахаемся на эмоциях. И всё. Я понимаю, что тебе чужды моменты нежности или чего-то романтического, как тогда, на крыше. Наше понимание отношений различается. И, может быть, я эмоциональная, деспотичная истеричка, но это ты меня такой сделал. Я вздрагиваю каждый раз, когда ты возвращаешься сюда ночью или же открываешь дверь моей квартиры. Я постоянно боюсь твоих фантазий. Я не справляюсь. Сейчас я не справляюсь, — замолкаю и провожу языком по губам, чтобы немного смочить их. Больно говорить такое человеку, ради которого я столько прошла. Это безумно больно, но сейчас другого варианта я не вижу. Я раздроблена и полностью уничтожена внутри. И я боюсь его. Я хочу будущего, а он нет.
— Мишель, если тебя так пугает тема, то мы найдём компромисс. Я же не знал о том, что тебе всё настолько неприятно. Ты ни разу не сказала об этом мне в лицо. И мне плевать на то, сколько людей будет против наших отношений. Они были и будут. Ты сейчас, наверное, ещё пребываешь в шоке и не отошла от событий, поэтому тебе и кажется, что всё плохо. Но это не так, — Ник убирает мои волосы за ухо и натягивает улыбку.
— Нужно, чтобы было хуже, по-твоему? Ведь так и будет, Николас. За что мы боремся, скажи? Есть ли в этом смысл? Я не могу сейчас его увидеть. Мне нужно время. Возможно, ты прав, и я в шоке. Это страх так со мной играет. Но мне необходимо время, чтобы самой разобраться в том, чего я хочу. Я даже тебе этого сказать в эту минуту не могу, потому что сама не знаю. Я не знаю, стоит ли нам с тобой продолжать встречаться, разрушая друг друга. Николас, я не девушка, которая будет потакать твоим капризам и прощать все твои выходки. Я не могу дать тебе этого, понимаешь? — Мои глаза вновь наполняются слезами, но я борюсь с ними. Они не должны мешать нам. Сейчас мы должны оба признаться в том, что давно уже бьёмся головой о стену и получаем только шишки, а они болят. По всему телу и внутри болят.
— Мы уже обсуждали это, Мишель. И ты ушла, а потом мы всё обсудили. Я не хочу другую девушку…
— Да, мы поднимали эту проблему, но не решили её, Николас. Не решили. Мы лишь сказали друг другу о том, как больны в этой любви. Мы именно больны, но это неправильно. Мы не можем быть самими собой друг с другом, потому что оба боимся, что вся та боль, которую мы пережили, бессмысленна. За что мы с тобой боремся? За будущее? За какое, Николас? Посмотри, во что за последнее время мы превратили друг друга. Тебе нравится? Мне — нет. И вот эти браслеты… они твои, но не мои. Они для тебя, а мне и без них хорошо. Ты словно пытаешься за короткий срок протащить меня по всем кругам ада, чтобы понять, насколько я тебе не подхожу. Я не смогу сделать тебя счастливым, Николас, потому что в данный момент хочу убежать и спрятаться в темноте, чтобы никто меня не нашёл. Спрятаться и вздохнуть облегчённо, — слеза всё же скатывается. Его рука замирает на моей щеке. Он бегает взглядом по мне и ищет аргументы, а их нет.