Чёрт, меня бросает в жар от этих мыслей, и я ёрзаю. Не то время, и не то место.
Майкл припарковывается возле тротуара и заглушает мотор.
Вот сейчас самое время. Давай, Мишель, ты сможешь.
— Спасибо за то, что подвезли. Погода явно не на моей стороне, — натягиваю улыбку. Николас даже не поворачивается ко мне.
— Мистер Холд, вам звонили из офиса и сообщили, что встречу, назначенную на три часа дня, перенесли на завтра, — сообщает Майкл. И мне приятно, конечно, приятно, что Майкл всё понимает и пытается помочь мне, стараясь подбодрить.
Николас оборачивается и моргает, словно не слышал его или мыслями был не здесь.
— Если хочешь, то можешь подняться забрать вещи. Ты забыл их в последний раз. Твой костюм, рубашка, галстук и бельё, — нервно улыбаясь, предлагаю я. Вот оно, причина, чтобы он немного задержался.
— Да. Я заберу. И из ванной комнаты тоже, — быстро кивает Николас.
Вообще-то, все гели и одеколон я покупала для него, но раз он хочет забрать и их, то пусть. Меня это подавляет.
— Всего доброго, Майкл, — с благодарностью произношу я и открываю дверь. Выскакиваю под дождь и бегу к дому, а капли попадают на меня. Оборачиваясь, проверяю, идёт ли Николас за мной. Идёт. Он распахнул зонт и не спеша направляется ко мне. Хорошо. Ладно, пусть это будет поводом, чтобы он поднялся. А что делать дальше? Завести разговор и всё решить прямо сегодня или же промолчать, чтобы не нарываться на новые проблемы и оскорбления? Я опасаюсь, что Николас снова унизит меня в моих же глазах, поэтому меня немного потряхивает. Я жутко нервничаю, когда мы входим в лифт и становимся в нескольких шагах друг от друга. Краем глаза кошусь на Николаса. Его лицо суровое, и не понять, зол он или же сильно зол. Чёрт, меня это так пугает.
Выхожу из лифта первой и направляюсь к двери. Открываю замок и вхожу в квартиру. У меня бардак. Всё валяется, и я быстро подбираю одежду, бросая её в шкаф.
— Проходи в гостиную, я сейчас принесу тебе всё, — говорю, панически вспоминая, куда засунула его одежду, которую со злости запихала в какой-то пакет. Чёрт.
Роюсь в шкафу и нахожу помятую и грязную одежду Николаса, пытаюсь наспех сложить её более презентабельно и выбрать пакет получше. Но у меня нет других пакетов такого же размера. Чёрт. Хватаю сумку для продуктов и складываю всё туда. Нормально. Хотя бы так. Направляюсь в ванную и сгребаю все его вещи прямо на костюм.
Появляюсь в гостиной, а моё дыхание жутко сбито. Нервно поправляю волосы, заправляя их за ухо, и ставлю сумку на диван, недалеко от места, где сидит Николас.
— Вот. Это всё, что было твоим здесь, — сдавленно произношу я.
— Хорошо, — он кивает и поднимается.
— Может быть, хочешь чай или кофе? — Предлагаю я. Я теряю уверенность с каждой минутой. Меня уже явно трясёт от того взгляда, каким он смотрит на меня. Там безумие. Я видела его крайне редко за всё время нашего знакомства, но это никогда не сулило ничего хорошего.
— Чай. Чёрный, — кивает Николас.
— Сейчас, — поворачиваюсь и иду к чайнику. Нажимаю на кнопку, судорожно вспоминая, что у меня есть. Кексы. Я их готовлю слишком часто в последнее время. Но я боюсь их предложить Николасу, хотя они стоят по центру кухонного островка, накрытые полотенцем. Я их ночью готовила. Думала, позавтракаю ими, но не смогла.
— Ты печёшь или это покупные кексы? — Раздаётся его голос за спиной. Кружки чуть ли не вываливаются из моих рук. Не оборачиваясь, киваю.
— Это я пекла. Они невкусные… они не получились… отдам их голубям… вечером, — боже, я готова разреветься от страха. Жду, когда закипит чайник, и наливаю кипяток в две кружки. Поворачиваясь, передаю Николасу одну вместе с блюдцем, его пальцы касаются моих, отчего я вздрагиваю и едва не выливаю на него кипяток. С моих губ срывается нервный смешок, и я пододвигаю к нему коробочку с разными видами чая.
— Часто ты печёшь? — Спрашивает он.
— Когда как. На день рождения Марка пекла. За последнее время раз пять. Амалия берёт их иногда с собой, — сажусь напротив него и завариваю себе чай.
— Для кого ещё? — Поднимаю взгляд, встречаясь с его тяжёлым.
— Ни для кого. Для себя. Иногда меня это успокаивает и отвлекает от проблем, — тихо отвечаю я.
— Я могу их попробовать?
— Нет, — резко говорю я и быстро отодвигаю корзину. Николас изгибает брови, беззвучно спрашивая, почему такая реакция?
Вот и пришло время сказать.
Переставляю корзину поближе к раковине и возвращаюсь на стул.
— Я не хочу, чтобы ты снова оскорбил меня и унизил. Конечно, я не имею достаточного опыта, но учусь. Я стараюсь. И в то утро я тоже старалась. Другим нравится, а тебе нет. Я боюсь, что мне снова будет больно, если ты скажешь, насколько они дерьмовые, как и всё, что связано со мной. Лучше не повторять ошибок. Мне с ними очень сложно живётся. Практически невозможно. Я их приготовила первый раз за долгое время, потому что ты сказал, насколько это безобразно противно, — потираю запястья, не зная, куда себя деть от нервозности.