Роман вошёл в короткий список Национальной литературной премии «Большая книга». Французское издание в переводе Поля Лекена поддержано грантом Института перевода в 2016 году.
Гузель Яхина. Зулейха открывает глаза (Zouleikha ouvre les yeux). – Лозанна, Noir sur Blanc, 2017.
Роман «Зулейха открывает глаза» Гузели Яхиной – пример великолепного дебюта молодого российского автора. Книга получила благожелательные отзывы и сразу попала в финальный список премии «Большая книга». Проза Яхиной продолжает традиции отечественной литературы, глубоко связанной с жизнью и фольклором того или иного народа, населяющего Россию. Книга рассказывает о судьбе татарской крестьянки Зулейхи, которую в 30-е годы вместе с другими раскулаченными и переселенцами отправляют в ссылку в Сибирь. Но это роман не об ужасах истории, а о мужестве человека, о его способности сохранить любовь в самых нечеловеческих условиях.
Книга – лауреат национального конкурса «Книга года» (2015), премии «Ясная Поляна» (2015), Национальной литературной премии «Большая книга» (2015). Французское издание в переводе Мод Мабийяр поддержано грантом Института перевода в 2017 году.
Алиса Даншох. Кулинарные воспоминания счастливого детства (Souvenirs culinaires ďune enfance heureuse). – Париж: Editions du Rocher, 2018.
Хорошо знакомая читателям «ЛГ» книга нашего обозревателя, признанного мастера культурологических эссе Алисы Даншох, в своё время получившая национальную премию «Лучшая книга года», теперь выпущена во Франции. Как отмечали критики, эта работа вкусная, аппетитная и легко читаемая. Удивительное свойство памяти нашей Алисы (детали, ингредиенты, фамилии, разумеется, не забыты) позволяет вернуться во времена счастливого детства, когда деревья были большими, винегрет считался самой вкусной едой, а концентрированный брикет какао, сгрызаемый по пути в школу, казался верхом блаженства. Эссе и рецепты пришлись по вкусу российскому читателю, тираж давно разошёлся. Но как оказалось, кулинарными воспоминаниями счастливого детства Алисы Даншох заинтересовались и в столице Франции. «Я страшно волнуюсь – поймут ли то, о чём я пишу, за пределами России, – говорит автор. – Моя прекрасная переводчица Анна Кодельфи убедила меня внести некоторые изменения в текст, сделав его более понятным для французских читателей. Если многие мои соотечественники, читая эти воспоминания, разделяют со мной ностальгические чувства по прошлой жизни, то французов (как и читателей всех других национальностей) я могу заинтересовать исключительно нашей взаимной непохожестью».
Но судя по большому количеству гостей, пришедших на презентацию в кафе Сloserie des Lias на Монпарнасе, практически каждый столик которого отмечен табличками с именами мировых знаменитостей, книга найдёт своих читателей. Об этом говорили на презентации посол России во Франции А. Мешков, председатель редсовета «Русской мысли» В. Лупан и другие.
Возможность чуда
Возможность чуда
Книжный ряд / Библиосфера / Объектив
Рудалёв Андрей
«Дружба народов», 2017, № 10.*
«Дождь в Париже» – первая крупная вещь Романа Сенчина, вышедшая после книги «Зона затопления». Это очень сенчиновский роман, в нём получает развитие всё его творчество.
Герою Андрею Топкину немногим за сорок. После того как у него разрушился третий брак, он исполняет свою детскую мечту и по турпутёвке на неделю едет в Париж. Там он мало, что увидел: близлежащее кафе, несколько вылазок по окрестностям в дурную погоду, но в основном – алкогольные возлияния в одиночестве в гостиничном номере и инвентаризация жизни через воспоминания.
«О-о-о шанз элизе, о-о-о шанз элизе-е…» – песня из детства, тогда мама сказала о Париже, как о самом красивом городе в мире. Его родной Кызыл тоже лучший, «но по-другому», – ответил тогда на вопрос маленького Андрюши папа. Так и закрепились в сознании Топкина два города: реальный, родной, который невозможно покинуть, и город-мечта.
Мечта, купленная по турпутёвке, обернулась слякотью, всепроникающим холодом, который пронизывал насквозь. Такова разменянная и, по сути, не состоявшаяся жизнь героя, по которой он бредёт уже остывающим. Какой тут выбор? Замёрзнуть окончательно и остаться насовсем в номере парижской гостиницы, раствориться в мечте?.. Попытаться поймать её, всегда ускользающую, хоть таким образом?