Вальтер Верндт в последний раз проверил новое вентиляционное устройство в помещении лаборатории. Взглядами, полными ожидания, смотрели на него Нагель и Мабель. Они откинули назад головные уборы своих скафандров и на лицах их отражалось радостное ожидание. Инженер был серьезен.
— Фрау Мабель, — сердечно произнес он, — вы взяли на себя задачу быть моим живым дневником. Поэтому я и просил вас присутствовать сегодня при моих опытах. Постарайтесь твердо удержать все в памяти. Твердо и определенно, как написанное, Вы принимали большое участие в том, чего мы добились за последние недели. Поэтому, я только коротко коснусь того, что было сделано до сих пор. За время после первого опыта мы точно определили количество и качество каждого элемента, найденного в метеоре. С громадной точностью! Все, происшедшее до сих пор, послужило к изучению химических веществ, из которых состоит метеор. Но до сих пор еще не удалось повлиять каким-либо способом на эволюцию незнакомого вещества. Ни один химический реактив не действовал на него. Тут может быть только одно объяснение: таинственная материя не есть элемент в смысле химического начала Дальтона, но является материей, состоящей из ультраатомных частей, — быть может, это сама первичная материя. Об огромном значении этого факта я скажу позднее. Нет ничего особенно нового в том, что превращение этой материи не удалось химическим способом. Мы знаем, что известные изменения в материи, происходящие в атомах — я напомню элементы радий и торий, — никоим образом не поддаются химическому воздействию. Химия может действовать только на перегруппировку атомов в молекулах, может разлагать и соединять атомы, менять соединения. Но она не в силах производить изменений внутри атомов. То, что мы хотим испробовать сегодня, — уже не химия в общепринятом смысле, это ультрахимия. Ей принадлежит будущее! И ее главный закон, который вы сегодня услышите от меня, гласит: корпускулы[1] могут соединяться только с корпускулами. Только из первичной стадии может рождаться всякое начало.
Инженер сделал продолжительную паузу. Его орлиные глаза победно сверкали. Грудь высоко поднималась.
— Задача, значит, в том, чтобы расщеплять атомы в корпускулы, а из корпускул создавать новые атомы. Мне уже удалось раз с помощью вашего супруга, фрау Мабель, отделить части атомов и с помощью неизвестной до сих пор электрической энергии, существование которой пока еще является нашей тайной, добыть из таллия золото и платину. Но до сих пор нам удавалось только искусственно превращать одни элементы в другие, а не создавать атомы из первичных корпускул. Метеор или, вернее говоря, его загадочная сердцевина, ведет нас дальше. Я хочу попробовать разделять тем же способом атомы на корпускулы и вернуться, таким образом, обратно к акту творения.
Нагель не мог дальше сдерживаться. Он схватил обеими руками руку Верндта. Он понимал лучше, чем Мабель, значение простых слов Верндта. Инженер серьезно продолжал:
— Вы понимали меня до сих пор, фрау Мабель?
— Совершенно.
— Так я продолжаю. Сегодняшний опыт — лишь проба. Я предназначил небольшой остаток нашего меньшего камня на то, чтобы сделать пробный опыт при наименьшей трате нужных для этого веществ. Меня заставляет прибегнуть к этому то, что мы за последние недели истратили весь остававшийся камень и теперь у нас имеется только самый большой обломок. Если опыт будет удачен, мы проделаем его до конца с большим обломком.
Он указал на различные чашки.
— Вы видите здесь незначительные количества радия, урана, полония, тория, актиния и других сильно радиоактивных элементов. На том столе вы видите пробы химически-чистого основного вещества всех остальных элементов. Мы будем изучать действие нового элемента и его эманаций на 80 известных элементах. На третьем столе вы увидите бесчисленные химические соединения, избранные мною для изучения действия атомов и молекул. Этим всем заканчиваются наши главные приготовления. Мы снова употребим плавильную печь, чтобы расплавить и превратить метеор в пар. Кроме того, я употреблю еще сегодня и мои электрические токи.
— Ваши W токи? — взволнованно перебила его Мабель.
Он утвердительно кивнул головой.
— О, как я счастлива присутствовать вместе с вами на этом зрелище человеческого могущества.