— Уже семь часов! — удивленно подумал он. И тотчас-же страшная мысль словно в кулак стиснула его сердце; — Семь! Начало стрельбы!
Рискуя сломать позвонки шеи, он повернул голову круто назад и, благодаря удивительной прозрачности воздуха, ясно разглядел на главном флагштоке полигона красный вымпел, предостерегающий знак начала стрельбы.
Как безумный, с глухим воплем рванулся капитан вперед. Столб нагнулся под тупым углом, но не вылез из земли. И тотчас-же в отдалении послышался глухой треск, затем приближающийся свист чего-то летящего со страшной быстротой и, наконец, звенящий рев разрыва.
Широко раскрытыми глазами смотрел Геррара, как граната невдалеке перед ним взметнула кверху темнорыжий фонтан пыли и дыма. Ноздри защекотал приторно-сладкий запах сгоревшего тротилла.
После рева разрыва снова стало тихо-тихо. Лишь где-то близко в траве сладострастно стрекотала бесстрашная цикада.
Капитан, смертельно бледный, висел на веревках. Его привел в себя второй выстрел и свист летящего снаряда. Но разрыва он не увидел, потому что граната рявкнула где-то сзади. Лишь осколки, сердито фырча, на лету, пронеслись над его головой.
Геррара не даром был артиллеристом. Он понял, что батарея избрала мишенью именно те столбы, к одному из которых он был привязан. Он понял также, какую страшную игру вела с ним ничего не подозревавшая батарея. По двум первым, одиночным выстрелам, батарея определила перелет и недолет по цели, захватив цель, а, следовательно, и капитана, в так называемую прицельную вилку. Теперь-же, взяв прицел средний между перелетом и недолетом, батарея ударит уже залпом и попадет прямо по цели.
Кроме того капитан знал, что единственное средство спастись от гранат — это лечь на землю. Стоять-же так, как стоит он, это значит быть наверняка растерзанным в куски.
Капитан понял, что третий выстрел, если ничто не изменится, будет для него концом. И время этого третьего выстрела пришло. Батарея колыхнула воздух давящим залпом всех своих четырех орудий.
Геррара, с глазами, вылезшими из орбит, собрав остаток сил, рванул столб. От натуги у него хлынула носом кровь. Столб затрещал и рухнул на землю, увлекая капитана.
Оглушенный падением, он не услышал разрывов и лишь по комьям земли, засыпавшим его, понял, что самое страшное уже миновало.
Лежа на траве, Геррара засмеялся беззвучным, истерическим смехом.
Уставшее солнце окунулось в океан. Вершина Менаос потухла и белела смутно и нежно, как девичье плечо.
Тотчас же, без всяких сумерек, с запада примчалась ночь. Слизнула нежную белизну Менаос и заботливо укутала равнину тьмой.
Полигонная команда, пришедшая ночью с фонарями устанавливать вместо разбитых новые мишени, наткнулась на капитана. Он был без памяти и выкрикивал в бреду одни и те-же слова:
— Солнце над Менаос!.. Начало стрельбы!.. Развяжите — я отдам две тысячи пезо!..
На спине у него болтался привязанный мишенный столб.
Только через три дня он пришел в себя. Написал длиннейший рапорт и, спешно сдав дела, уехал в Санта-Велхо, захватив с собой невесту. Своему заместителю он сказал: — Сенор, не забудьте моей просьбы передать алькаду деревни Илькомайо две тысячи золотых пезо. Вот они.
И прибавил странную фразу:
— Если вы не желаете увидеть солнце над вершиной Менаос, находясь среди полигонных мишеней, то не ссорьтесь с окрестными поселянами. Это дьяволы, а не люди!
РЕШЕНИЯ ЗАДАЧ.
Вторичное решение задачи № 9. Прислали: Волков, Коваленко, Агафонцев, Рогожкина, Подпрятова, Мрочкевич, Степанов.
Все 3 превращения были правильны лишь у Л. И. Мрочкевич, но и в этом ответе было слишком много (26) промежуточных слов (максимум — 22).
Решение задачи № 14 (Вербификация). Прислали: Волков, Коваленко, Галионко, Агафонцев, Турчинский, Верендсон, Маслова, Каламкаров. Ардатов, Николайчук, Бромберг, Антокольский, Смыслов, Константинова, Липков, Штрайхман, Снитко, Дзель, Копытов, Цукерман, Мочан, Ендовицкий, Наградов, Бекман, Джелепов, Правдин, Алексеев-Попов, Суходольский, Корнев, Дегтерев, Рогожкина, Ахметьев, Каютов, Басов, Черкасова, Бурыгин, Линдквист, Замберг, Насыпайко, Арженикова, Федорова, Бедненко, Холенков, Аксельруд, Михайлов, Мазманишвили, Брахман, Кетуровский, Эриксон, Попова, Жуковецкин, Болонкин, Подпрятова, Порецкий, Андреев, Кияшко, Кулик.
У многих лиц имелись в перечне слова, неизвестные даже энциклопедии — эти слова зачеркнуты. Кроме того было помещено много слов с повторяющимися буквами, в слове «перестановка» же не повторяющимися. Эти слова также были вычеркнуты. После исправлений победителями оказались: Н. Снитко (Иваново-Вознесенск), М. Правдин (Белгород) — приславшие по 49 слов и Г. Дегтерев (Москва) — 52 слова.