ОТ РЕДАКЦИИ. Очерком, печатающимся ниже, мы начинаем серию приключений за работой. Вряд ли нужны обширные пояснения к этому новому типу рассказов из действительной жизни, которые, в отличие от чисто художественных беллетристических произведений, мы называем очерками. В сюжет их всегда должно входить: любопытное, занимательное, характерное, сильное, интересное для большинства читателей приключение во время работы, изложенное в форме литературной. Нужно при этом самую работу с ее обстановкой описать так, чтобы это было всем интересно: и тем, кто эту работу знает, и тем, кто слышал о ней мельком и проходил мимо, не останавливаясь…
Приглашаем читателей наших, специалистов в той или иной области, подумать над такими темами и присылать нам подобные очерки, литературно написанные запечатленные не только знанием дела, но и художественным проникновением.
— Завтра вы отправляетесь в плавни, — сказал заведывающий станцией энтомолог Красиков, — завтра вы должны обязательно выехать, в плавнях появилась саранча… да, саранча! — повторил старик и растерянно провел рукой по блестевшей лысине.
Распоряжение относилось к молодому лаборанту-инструктору энтомологической станции Аникиеву.
Майское солнце жаркими лучами заливало маленькую лабораторию станции, весело поблескивало на стекляных банках, чинно выстроившихся на длинных полках. Под проволочными колпаками на столе угрюмо гудели мохнатые жуки.
Молодой человек развернул измятый бланк телеграммы. В правом углу стояло «В. срочно». «В приморских плавнях на грядах обнаружены громадные скопления саранчи». Дальше следовала подпись уездного агронома, и большими красными буквами резолюция заведывающего управлением: «Принять экстренные меры к уничтожению саранчи».
— Откуда могла появиться саранча? — волновался энтомолог, — год назад мы уничтожили ее всю без остатка, я гарантировал безопасность посевов в губернии по крайней мере на шесть лет, и вдруг… вся репутация нашей станции зависит от этой проклятой саранчи! Если саранча окрылится и обрушится на посевы, это значит, что три года нашей работы ни к чему не привели, и мы виноваты, слышите ли: мы! — крикнул старик, — мы проморгали саранчу!
Аникиев принялся внимательно изучать по карте район, куда ему предстояло отправиться. Причудливыми изгибами вилась по карте голубая змейка реки. Голубые штрихи показывали, что по обе стороны от устья, вдоль моря, на сто верст, тянутся плавни, царство топей, воды и тростника.
Пароход отходил утром. Два коричневых от загара грузчика проворно таскали с берега блестящие медные ранцы, потом перекатили по доскам дюжину больших железных балонов с надписью «Осторожно. Яд».
Подгоняемый сильным течением, маленький пароходик быстро рассекал грязно-желтую воду реки. Пробегали мимо разбросанные там и сям хутора, в густой зелени садов тонули белые хаты казачьих станиц. Длинноногие цапли на отмелях равнодушно смотрели на пробегавший пароход, нисколько не пугаясь. Дикие утки проносились стаями, оглашая воздух своими криками.
Чем ближе к устью, тем ниже и болотистее становились берега. Местами река прорывала плотины на берегу, и мутный клокочущий поток устремлялся в прорыв, заливая поля. Когда наступил вечер, прохладой потянуло от воды и легкий туман поднялся над рекой.
В полночь пароход остановился у конечной пристани. От станицы Гривной до устья оставалось еще шестьдесят верст. Этот путь предстояло сделать на лодках.
Аникиев остался ночевать на пароходе, закутался в суконное одеяло и улегся прямо на палубе. Утром молодой человек проснулся от чьего-то осторожного прикосновения. Аникиев открыл глаза и увидел перед собою благодушную физиономию с длинными, седеющими усами. Физиономия приветливо улыбнулась и не менее приветливо спросила с настоящим хохлацким акцентом:
— Чi не ви на сарану прiихали?
Потом физиономия сделалась еще приветливее и уж совсем радостно воскликнула:
— Та це ж Андрей Иванович!
Протерев окончательно глаза, Аникиев узнал объездчика Чугунка. Чугунок был страстный охотник и неутомимый объездчик[5], разыскивающий саранчу в самой глубине непроходимых плавень. Он тотчас же принялся рассказывать, как случилось ему во время охоты на кабанов наткнуться на громадную саранчевую стаю. Саранчи, по словам объездчика, была «страшная сила».
Аникиев, зная некоторую склонность Чугунка к преувеличению фактов, отнесся к этому известию довольно спокойно.