10 октября 1927 года германский военный министр издает приказ, регламентирующий службу и организацию собак связи. Пехотным полкам придаются команды в 24 собаки. Каждому артиллерийскому дивизиону — звено — из четырех собак.
Письмо
Обстоятельстпа задержали отправку письма. Об этом простом собачьем я давно хотел написать тебе. Я жалею, что тебя нет здесь со мною и ты не знаешь моих мохнатых друзей. Ты может быть думаешь, что мы с собаками и едим из одной миски? Это не верно. Мы привезли с Камчатки много мешков с сушеной рыбой — юколой. Ее вчера отправили багажем вперед на базы наших остановок. Таким образом можно быть увереным, что собаки не будут испытывать нехватки в еде. Когда позволит время, мы, конечно, будем доставать мясо, для того, чтобы они привыкли и к этой хорошей пище, которую будут получать в Москве. Ведь там никто их не станет кормить камчатской рыбой.
Только вчера вечером мы закончили приготовления. Нарты, вывезенные с Чукотского полуострова, здесь производят фурор. Никто не верит, что крепления в них только ременные, и многие ищут скрытых гвоздей. Дьячков хохочет. Он никогда не думал, что на материке меньше знают о жизни и даже географических особенностях Камчатки, чем чукчи о нашем материке.
Но все же щуря глаз Дьячков смотрел на наш трамвай. Вначале ему показалось будто это домики. Затем на его глазах они неожиданно поехали… Однако он сразу догадался и, подойдя к нему ближе, пожелал проехаться. Поражает, как он совершенно спокойно держит себя в трамвае, в автомобиле и даже на самолете. Впрочем это объясняется просто, так как он больше нас верит в технику и не может представить себе, как может что-нибудь случиться.
Но, садясь на нарту, Дьячков волнуется. Он завязывает цепи вокруг лыж — полозьев. Эти цепи должны служить тормозами. Он внимательно осматривает алыки[11] затем пробует остол[12] и, лишь убедившись, что все в порядке, успокаивается.
Многие неумные люди считают камчадалов дикарями. Однако, когда я рассказал Дьячкову о последних работах в области межпланетных сообщений и о ракетах Циолковского, он усмехнулся и сказал.
— А как же так, ведь там по моему «есть» Торичеллева пустота?
Этот камчатский каюр отлично разбирается в вопросах техники, хотя ни разу не видел применения ее на практике.
Ты знаешь, он больше всего хочет посмотреть у нас Волгу и Ленинград.
Про командора Юркевича ни разу еще не писалось, потому что целыми днями этот несчастный человек вынужден метаться по учреждениям, затем читать доклады и, возвращаясь домой, подводить бесконечные итоги всевозможным отчетам. Иногда он приходит к нам в комнаты, не спросит ничего, постоит, посмотрит, и снова скроется. За все это время был один только случай, когда наша беседа длилась около полутора часа. Это когда решался вопрос о отправке вперед части наших снаряжений.
Кстати, если бы ты видел, как мы страшны. На нас надеты камчатские кухлянки[13] из кож молодых оленей. Эти одежды спадают глубокими складками от плечей до колен. Мохнатые малахаи из лисьих, оленьих и собачьих шкур на наших головах, а на ногах тарбоса, шитые чукотскими женщинами. Это высокие меховые сапоги, с такими же меховыми чулками. Очень теплые.
Сейчас на Урале жестокие морозы.
Дни проходят быстро. Незаметно. Но сегодня время тянется нудно. В 5 часов — покидаем Свердловск.
В эпоху авиации, дирижаблей и аэро-саней тебе быть может покажется странной и экзотической — поездка на собаках. В этом, конечно, есть доля необычного, но право же за всем приключенческим, скрывается серьезное начинание, чрезвычайно полезное для популяризации ездовых собак. Если бы я не боялся конспектов, мог бы привести десятки примеров нужного и своевременного использования собак. Ты, знаешь, что в бельгийской армии есть специальные пулеметные роты? Там возят пулеметы собаки. Стоит ли в таком случае говорить о заводах в Ленинграде и Москве. Где собаками заменены люди. Лишнее писать о колхозах, где собаки охраняют стада. Недавно под Новгородом с помощью собак раскрыто много преступлений.
Но сейчас мне хочется поделиться с тобою первыми впечатлениями о тех собаках, с которыми связан на долгие дни. Сегодня в газетах помещены портреты наших мохнатых работников.
Больше всех поражает Комелек. Кстати, вокруг его умных глаз, серые шерстяные круги — как модные очки. Они топорщатся над крупной мордой, придавая собаке профессорский вид. Комелек производит самое парадное впечатление и мы сделали для него исключение, даже вывели в люди…