На Москву
Здоровье Дьячкова ухудшалось. В Новгороде он слег. Это ставило под угрозу своевременное выполнение пробега. В Новгороде было решено, что дальше пойдут Юркевич и я. Дьячкова отправили вперед в больницу, в город Владимир.
Собственно с этого момента начинаются настоящие тревоги. Ни Юркевич, ни я не могли бы сказать наперед, станут ли слушать нас завтра собаки.
И мы проснулись раньше обычного. Крикнули «эйно».
Но ни одна собака не подняла даже морду. Лишь Волчок привстал и потянулся ко мне. Глаза его говорили: — в чем дело? Он, видимо, разбирался и никак не мог понять, почему каюром стал я.
Тут снова крикнули «эйно». Собаки переглянулись и снова спрятали головы под свои хвосты. Однако, положение диктовало нам необходимость принимать какие-то решительные меры.
Стараясь возможно громче кричать и умышленно создавая суетню и панику, с расчетом что она должна передаться собакам, мы вытянули на снег нарты, разложили упряжь и не дав опомнитья Белогрудому, Двоеглазому, Красному и другим, неистово крича «эйно! эйно! Вперед!» — потащили всех к алыкам, затем дали порку и… тронулись.
На первом же повороте оба оказались в снегу. Если бы в этот момент мы не напрягли сил и с риском сломать себе головы, не попытались бы на ходу забраться в нарты, я уверен, что собаки перестали бы нас уважать и уж, конечно, думать о том, что они будут повиноваться, было бы по меньшей мере легкомысленно.
Без Дьячкова прошли 230 километров. И упряжка благополучно прибыла к последнему пункту остановки — к городу Владимиру.
Теперь оставалось недолго. Цифры километров уменьшались по 10–15 с каждым часом. 18 марта перед нами была столица — шумевшая и грохотавшая в дыму заводских труб. Мы передали центральному совету ОСО-Авиахима тот красный флаг, который пронесли 2300 километров от Урала к Москве.
Мне остается прибавить, что на последней конференции в Академии наук, организованной Центральным Советом ОСО-Авиахима, где рассматривались планы авиационных и воздухоплавательных путей в Арктике и Субарктике, почти все выступавшие ученые говорили о той большой роли ездовых собак, которую они будут еще долгое время играть для детального ознакомления с нашими необъятными пространствами.
Короткие заметки
Перераспределение жилищной площади у… оленей
И охотники, и фермеры некоторых штатов Америки жалуются на то, что их районы крайне неравномерно населены дикими оленями. В одних местностях оленей очень много и их переселение сказывается на сохранности объедаемых ими лесов, парков и сельскохозяйственных культур. Но и при дополнительном питании за счет сельского и лесного хозяйства существование оленей не обеспечено в таких местах, и в годы плохого роста известных трав и мхов много оленей гибнет из-за недостатка пищи. В других местах, наоборот, оленей совсем нет и тамошние жители не имеют регулярного подсобного охотничьего промысла.
Предпринималось несколько попыток переселения оленей и разведения их в новых местах, но все такие намерения упирались в дороговизну и сложность ловли животных. Ныне вопрос этот будет как будто разрешен при помощи аптекарских усыпляющих пуль, о которых мы рассказывали в предыдущей заметке. Изобретатель этих пуль ведет теперь в штате Мичиган опыты по подстрелу оленей и по их переселению.
Поселения эскимосов
Уже неоднократно находили на Аляске всевозможные резные по кости художественные безделушки. Происхождение их до сих пор оставалось невыясненным. Предполагалось, что они являются работой вымерших родов эскимосов.
Американский ученый, профессор Коллин, снарядил экспедицию на о-ва Св. Лаврентия, где эти находки были особенно частыми. Экспедиции удалось открыть поселения эскимосов, удаленные друг от друга на пять километров. Поселения были покинуты эскимосами не менее 1500 лет тому назад.
Где как доставляют почту
На некоторых островах из группы Тонга в Архипелаге, из-за опасных коралловых рифов, которые не дают почтовым пароходам возможности приближаться к берегу, почту перекидывают с парохода на острова с помощью ракет.
На маленький островок южнее Исландии, который омывается сильным течением, почта доставляется закупоренной в бутылках.
В Магеллановом проливе на свисающей над морем скале висит корзина, в которую, проходя мимо, пароходы сбрасывают почту.
Д. Масляненко