Они посторонились, пропуская мимо сосредоточенную девицу на каблуках. Та пронеслась мимо и исчезла за одной из дверей. Майкл кивнул в противоположный конец коридора, где под потолком светился знак выхода.
— Идем.
— Так вы теперь вместе? — с горящими глазами спросил Питер, преграждая ему дорогу. — Давно? Нет, на самом деле я очень рад за вас, — он качнулся вперед, чтобы обнять Майкла, но раздумал на полдороге: — Так, стоп. Стоп. Значит, «Баллингари» на самом деле… То есть, вот это все!.. — возмущенно заявил он. — Его сценарий!.. Твой фильм!.. А я, как дурак!.. Между вами!..
Бран уронил ему тяжелую руку на плечо, многозначительно произнес:
— Искусство… — и остановился.
Питер замер на мгновение, потом развернулся к нему, не понимая, что тот хотел этим сказать.
— …рождается тогда, когда болит сердце, — серьезно заявил Бран. — Когда болят два сердца…
— …рождается два искусства, — перебил его Майкл. — Мужик, ты пиздец пугаешь меня. Скажи, что тебе это Дакота нашептала.
— Вы что, тоже?.. — начал Питер. Но Бран, фыркнув, помотал головой.
— Не. Он не в моем вкусе.
Майкл раскрыл глаза.
— Так, я о тебе чего-то не знаю?..
— Эй, это у меня тут эмоциональный шок вообще-то! — возмутился Питер. — Вы меня использовали!.. А ты — ты со мной целовался!.. — он ткнул Майкла в грудь пальцем. — Как мне теперь с этим жить? Я же верил, что у тебя не может быть ко мне ничего такого!..
— Не бойся, он однолюб, — успокаивающе сказал Бран. — У него ни к кому ничего нет.
Питер фыркнул, смерил его взглядом.
— А ты тоже все знал и молчал?
Бран не ответил, глядя на Майкла.
— Зачем ты вообще это сделал? — спросил он.
Майкл пожал плечами.
— Завтра выйдет заказной материал, где меня аутнут. Я решил опередить события.
Питер мгновенно стал серьезным.
— Аутинг? — переспросил он. — Как это мерзко.
— Что будешь делать? — спросил Бран.
— Восприму это как знак судьбы, — сказал Майкл. — И приму последствия.
Когда на следующее утро вышло расследование, радостнее всех, что они всегда это знали, кричали те, кто строил догадки о его отношениях с Питером.
Бумкнуло громко. Многие поклонники оповещали свои соцсети о том, что теперь они — бывшие, закрывались паблики и группы, посвященные его творчеству. Открывались сообщества ненависти. Писались статьи и блоги, полные гнева. Его критиковали за все — за то, что признание в любви к Джеймсу было сделано в эфире шоу, а не в интервью журналу, за то, что он не сделал этого раньше и даже за то, что не призвал сделать то же самое других звезд.
Волна докатилась даже до его семьи. Его родителям звонили с просьбой сказать пару слов для статьи, у Фредди начались проблемы в школе. Объясняться пришлось раньше, чем Майкл планировал.
— Просто скажи, как для тебя будет лучше, — предложила Эмма. — Говорить с ними или не говорить? Они спрашивают, знали ли мы. Сказать, что знали? Или лучше не стоит?
— Мам, мне жаль, что это затронуло вас, — сказал Майкл. — Вы можете говорить им правду. А что там у Фредди, что за проблемы?
— Ты ее знаешь, — ответил Кристофер. — Кто-нибудь скажет глупость — а она лезет в драку. Говорит — тебя защищает.
— Не переживай за нас, — попросила Эмма. — Мы со всем справимся, главное — себя береги. И все образуется.
Они волновались, это было заметно даже через картинку Скайпа.
— Я с ней поговорю, — пообещал Майкл. — Не хватало еще, чтобы ее исключили.
Родители переглянулись.
— Ее уже исключили?.. — тревожно спросил Майкл.
— Еще нет, — призналась Эмма. — Но нас уже приглашали для беседы о ее поведении. Предупредили, что этот вопрос может возникнуть.
Майкл потер лоб. Таких последствий он не предвидел.
— Надо было вам раньше сказать. Чтобы все это не свалилось вам как снег на голову. Но мы сами ничего толком не знали. Я думал — приеду и расскажу.
Эмма вздохнула.
— А я его помню. Этого твоего мальчика.
— Ну, он уже давно не мальчик, — улыбнулся Майкл.
— Может, нам съездить к нему? — спросила она. — Он тоже, наверное, переживает?
— Я скажу ему, что вы хотите встретиться, — ответил Майкл. — Ему будет приятно, вы всегда ему нравились.
Разговор с родителями вышел легким, но от Фредди Майкл не ждал ничего хорошего. Она так ждала его свадьбы с Викторией — а теперь никакой свадьбы не будет, да и он, как оказалось, не тот, за кого себя выдавал. Он был уверен, что она будет злиться.
Удивился, когда Фредди радостно заявила: