Впрочем, в 1950 году до конца еще далеко. Пока что отмечу, что Павезе зашел дальше Маяковского: он сделал Даулинг пропозицию – официальное предложение руки и сердца. Я не знаю, следовало ли ей воспринимать его буквально. На мой взгляд, она поступила предусмотрительно, пропозицию проигнорировав – или даже (я не вполне уверен) отклонив.
Почему так уж предусмотрительно?
Вот почему. В одном из своих писем Павезе писал:
"Я люблю тебя. Дорогая Конни, я знаю вес этих слов, за которыми ужас и чудо, и говорю их почти совсем спокойно. Я так редко и так скверно произносил их на протяжении всей моей жизни, что они звучат для меня почти совсем как новые".
Отчего не выйти замуж за такого чудесного человека? Хотя бы оттого, что этот самый человек записал в дневнике:
"Жениться стоит только на женщинах, которым нельзя доверять в браке".
Спрашивается, можно ли доверять (в браке или вне брака) ему самому?
Когда человек, зараженный "абсурдным пороком", делает столь мазохистское признание – жди беды.
Многоликое тоскливое противоречие убийственной силы стало для Павезе позывом к действию.
Он долго искал повода. Предлога. Стилета. Разрыва. С помощью Даулинг и предлог, и стилет, наконец-то, нашлись.
А повод – повод, как задним числом выяснилось, был всегда.
15
Павезе отравился снотворным, оставив на столике рядом с кроватью (помимо прочего) пачку стихов. Попросил никого (собственно, Даулинг, – кого же еще? Клаву К.?) в его смерти не винить. Естественно, именно ее в ней и обвинили.
Если верить документам, разразился грандиозный гламурный кино-литературный итало-голливудский (отнюдь не исключительно великосветский) скандал. Даулинг сравнивали с Медеей, Медузой, леди Макбет (кто там еще на букву "М"?), прочими смертоносными героинями, заодно – с дамами совсем другого свойства.
Скандал был такой дикий, что факты, даты, реальные события немедленно отступили на пятый план.
Я уже писал выше, что почти сразу же была разработана и распространена полуофициальная версия самоубийства и роли Даулинг в нем. Утверждалось, что, отказавшись выйти замуж за Павезе, она то ли весной, то ли летом 1950 года вернулась в Америку. Напомню: Павезе покончил с собой 26 августа 1950 года – вот и хронология вины. Отъезд равнодушной возлюбленной добил бедного романтичного писателя, неспособного существовать вдали от своего предмета. И так далее – до кровавого конца.
Трудно понять, откуда взяли светские хронисты такую чушь. Беда в том, что хотя в 1949-1950 годах Даулинг неоднократно ездила в Америку, ни о каком возвращении в Новый Свет на этом этапе не было и речи – она продолжала жить, работать и делать карьеру в Италии. Более того, она бросила (или не бросила, а только в последний раз поссорилась с) Павезе в Риме. Бог знает из-за чего. Есть веские основания предполагать, что не было даже речи об окончательном разрыве. Куда вероятнее, что Павезе поймал Даулинг на флирте, а то и романе с очередным итальянским, французским или американским гением (или плейбоем). Ее официальная биография такими романами изобилует. Отмечу – среди поклонников Констанс (помимо плейбоев) были Сартр, Моравия, Хемингуэй, Сомерсет Моэм, Роберт Капа и Джордж Б. Шоу – только выбирай. Согласно доброжелательным источникам, когда из-за смерти Павезе поднялся газетный шум, Даулинг якобы удивилась: "Я и не знала, что он был такой знаменитый". Вообще говоря, явная чушь – Констанс прекрасно знала цену мужчинам. Однако стоит иметь в виду, что рядом с Сартром Павезе действительно не мог считаться первостатейной звездой. Или даже рядом с Шоу. Нельзя исключить, что Павезе, гордый своим первоначальным успехом у красавицы актрисы, был до какой-то степени травмирован тем, что Даулинг не рвалась за него замуж. Ему, только что вошедшему в гламурную игру, наверняка хотелось окончательно утереть нос Хемингуэю! Беда в том, что игроком он был плохим. Кроме того, мы помним, что Хемингуэй (как и Павезе) покончил с собой – хотя и не из-за любви. И даже не из-за Прекрасной дамы. Безразлично, с хриплым или, напротив, певучим голосом.
В любом случае, он ушел – а она осталась. Осталась, как было завещано, in order (чтобы) to endure. Вдобавок, осталась в Италии.
У Даулинг были на то, самое меньшее, профессиональные резоны. Как раз в 1950 году наступил пик ее итальянской карьеры – она снялась (кажется, еще до самоубийства Павезе) в фильме Miss Italia на пару с юной Джиной Лоллобриджидой и имела немалый успех. Дальше, увы, дело не пошло – на нее начали косо смотреть. Как мы уже говорили, слава демонической женщины почти сразу сломала Даулинг карьеру. Она отработала (в 1951 году) в еще двух итальянских фильмах (City of Pain и Stormbound), но уже в эпизодических ролях. Больше предложений работы не было (прокаженная).