Пока мужчины промышляли дичь, старуха обдумывала свою месть. Льок в это время жил на священном островке. Обычай требовал, чтобы каждый, кто почувствует себя колдуном, приводил целую луну (около месяца) вдали от людей. За это время он должен был обжиться с вошедшими в него духами.
Пользуясь отсутствием Льока, Лисий Хвост вела упорную и медленную борьбу против него. Все неудачи, обрушивавшиеся на сородичей, она приписывала влиянию Льока и его духов. Когда он приходил в стойбище за запасами пищи, женщины встречали его попреками и даже бранью. Однажды, когда он уходил к себе на остров, острый осколок кремня до крови оцарапал ему шею. Кто-то уже осмелился кинуть в него камнем из-за кустов. Льок понял, что еще несколько дней, и женщины, подстрекаемые колдуньей, не побоятся его убить.
Нужно было что-то предпринять. В ту же ночь он покинул священный остров и, обогнув стойбище, пошел по лесу. Через час он добрался до заболоченного озера, поросшего ржаво-красным мхом. Жители стойбища считали это болото окровавленным ртом земли, куда засасывались ступавшие на мох люди и животные. Сам Льок не верил этим россказням. Когда-то в детстве он морозной осенью прошел через болото на расположенный посреди него островок. Земля и не думала его глотать. А вдобавок на островке оказалось много дичи, и Льок вернулся с болота стойбище сытый и довольный.
Перебравшись на островок, колдун начал внимательно его осматривать. Нашел множество птичьих гнезд. Следов хищников не было заметно.
Льок двинулся в обратный путь. Приблизившись к стойбищу, он как дикий зверь залег в кусты и стал выжидать. К полудню зазвенели тонкие голоса, — это ребята отправились на промысел за яйцами. Льок бесшумно пополз по направлению к голосам. Вот хрустнул куст, и из-за него показалась девочка лет десяти. Притаившись за елью и не спуская глаз с девочки, Льок шептал:
— Иди ко мне! Иди ко мне!
Словно повинуясь его приказанию, девочка прошла мимо ели. Резким прыжком колдун кинулся сзади на нее, повалил в траву и окутал ей голову своей меховой рубашкой.
Как зверь полз Льок со своей добычей обратно к островку. По дороге он не раз останавливался, прислушиваясь к дыханию ребенка, от испуга потерявшего сознание. Добравшись до островка, он положил все еще бесчувственную девочку на траву, накрыл кусками мха, а сам, перейдя болото, скрылся в лесу.
Пропажа девочки обнаружилась лишь на третий день. Только тогда не досчиталась несчастная мать одного из своих ребят. В летнее время семьи распылялись. Дети кормились больше своим яичным промыслом, а спать обычно заваливались на стойбище где попало. Испуганная мать обратилась за советом к старухам, те колдовали, но ничего не могли узнать. Лисий Хвост тотчас же стала обвинять в пропаже и гибели ребенка Льока, сама не подозревая, как она близка к истине. Возмущение против Льока росло. Прошла неделя. Твердо веря, что ребенок погиб, Лисий Хвост теперь уже от имени своих духов объявила Льока виновником этой гибели.
— Разве не ясно, — говорила она, — что Льок убил девочку, чтобы накормить своих духов? Слаще ее мяса нет ничего на свете, а мужское колдовство кровожадно. Они как волки и лисы поедают своих детенышей.
В этих словах выявлялась разница между древним женским и более поздним мужским охотничьим колдовством.
До Льока ветер доносил яростные крики и угрозы женщин. Переждав еще несколько дней, он пришел в стойбище. Глухим ропотом встретили его женщины, но разрисованные по его телу кровью магические знаки делали его неприкосновенным.
— Зачем повторяете мое имя и сердите духов? Разве вы не боитесь их гнева? — заговорил он нараспев, шевеля раскрашенными мелом и кровью пальцами.
Все молчали.
— Зачем ты погубил мою девочку? — крикнула вдруг пострадавшая мать.
— А разве твоя девочка погублена?
— Ты ее убил! Она умерла! Мне мои духи сказали! — закричала Лисий Хвост.
Толпа загудела от ярости. Но Льок, подняв руки над головой, стал шевелить пальцами. Это было могучее средство напугать суеверную толпу.
— Вы слышали, матери? — загремел он. — Лисий Хвост говорит: «Мои духи сказали — она умерла»…
— Да, да, да! — хрипела колдунья. — Мои могучие духи это сказали.
В эти минуты она искренно верила своим словам.
— Мать, — обратился Льок к пострадавшей женщине, — Лисий Хвост говорит, что твоя девочка мертва. Мои духи знают, что она жива… Мать, кому из нас ты веришь?
Женщина колебалась: верить ли зловещим словам мудрой старухи или же колдуну, утверждающему, что ребенок жив?