Развязав себя, Льок понял, что лодка врезалась в кита, выбросившегося на берег. Жадно оравшие птицы старались пробить китовую шкуру и добраться до лакомого жира.
Захотелось есть. Осторожно ступая по скользкой, еще недавно живой горе, Льок добрался до гарпуна, засевшего в боку чудовища. Моржовый бивень пробил шкуру и глубоко вошел в слой жира. Гарпун застрял в поперечном положении под слоем кожи и жира, и натянувшийся ремень неразрывно соединил кита с ладьей. Льок увеличил кремневым ножом отверстие раны и стал вырезывать жир, с жадностью отправляя его в рот. Птицы, почуяв запах жира, стали неистовствовать, а наиболее смелые пытались крыльями и клювом столкнуть Льока с кита. Уже нескольким десяткам птиц парень свернул шею, но их все прибывало. Льок, отяжелев от еды, дополз до ладьи и несмотря на невыносимый птичий гвалт, крепко уснул под кожаным мешком.
Следующий день не принес ничего нового. У Льока было достаточно времени, чтобы обдумать жестокий смысл конца фразы: «Уйдешь в море — забудь про нас». Стоило раненому киту повернуть в море, и Льок не увидел бы берега.
«Гора жира и мяса», как называли сородичи кита, снова досыта накормила Льока. Но, пока он спал, птицы миллионами ударов клювов источили рану вокруг гарпуна. Необходимо было предохранить от них тушу. Льок перебрался по китовому хребту на хвост, а затем спрыгнул в воду, и, сделав несколько шагов, дошел до берега. Набрал там сухого валежника и полусгнивших ветвей, перетащил их по спине на тушу кита и понемногу заложил всю рану. Теперь уже не гвалт, а стон повис над китом. Тысячи птиц дрались между собой, спихивая одна другую, но ни одна не могла добраться до желанного жира.
Льока мало заботило, найдут ли его сородичи. Гора мяса и жира обеспечивала его едой, а хмурая и еще холодная погода предохраняла пищу от порчи. Он старался не думать о сородичах, которые, не щадя его, желали лишь использовать силу предполагаемых в нем духов.
Однако на третий день вдали замаячила черная точка. Затем стал виден парус. Ладья повернула к берегу, и вскоре перед Льоком стоял Бэй («лесной баран»), имевший на правом ухе те же метки, что и он. Эти знаки говорили о том, что они родные братья. Два остальных гребца тотчас же уехали созывать сородичей к киту, а Бэй остался с братом. Он передал ему, что Кремень решил в- случае удачи устроить новую охоту за морским зверем. Когда Льок заявил, что он откажется от нового испытания, Бэй испуганно замахал руками, рассказывая, как в прошлом году утопили горбатого Зиу («комара») за отказ выполнить волю охотников.
К вечеру одна за другой стали подходить ладьи с мужчинами. Радостные крики были вызваны не благополучным исходом испытания Льока, а величиной добытого кита. Льока старые охотники похвалили лишь за то, что он догадался завалить от птиц рану кита.
Охотники стали ждать наступления вечера. Как только стемнело, они исполнили обряд примирения, имевший целью обмануть духа убитого кита. Развели большой костер. Все охотники притворились спящими. Вдруг раздалось пыхтение, и по земле пополз завернутый в шкуру кита охотник. Откуда-то выскочил другой парень с разрисованным словно для охоты лицом и стал копьем колоть «кита». Изображавший кита стал кричать. Эта сцена кончилась тем, что игра перешла в действительность, и по песку потянулась струйка крови. Этого-то и ждали притворившиеся спящими охотники. Они вскочили на ноги и принялись бить разрисованного охотника.
— Мы не дадим тебе обижать нашего друга-кита! — кричали они изо всех сил.
Разрисованный охотник поспешил упасть «мертвым». Тогда промышленники, громко браня, поднесли его к «киту» и, показывая ему мнимою покойника, кричали:
— Вот кто убил тебя, съешь его за это!
Выброшенный в море «покойник» смыл с лица знаки и потихоньку выбрался на берег. Не на шутку раненого актера, изображавшего кита, охотники обмазали жиром и с возгласами соболезнования опустили в рану кита.
— Входи скорее в свое тело! Выходи из этой горы, здесь нет кита! — с яростью кричали промышленники, глядя голодными глазами на китовый жир.
Последнее действие церемонии заключалось в том, что раненого «кита» вытащили из китовой раны и под крики: «Мы твои друзья, не бойся нас, приходи к нам еще!» кинули в море.
Никто не интересовался тем, как истекавший кровью актер доберется до берега.
Целую неделю убирали охотники мясо и жир кита. Вырыв на высоком месте большую глубокую яму и обложив ее края кусками жира, плотно забивали мясом. Накрыв мясо кусками жира, охотники умяли набросанную поверх ямы землю и накидали на нее кучи тяжелых камней. Мясо, окруженное жиром, тухло, скисало, но не гнило. Зимой, в голодное время стойбище переселится сюда, и все с жадностью будут пожирать остро пахнущие жирные волокна. Таких глубоких, в человеческий рост ям, битком набитых мясом, охотники наделали с десяток.