— Ага, по образовательному как раз недавно рассказывали, что есть такие спорщики, «софиты» называются. Тоже вроде психов, хотя и излагают все логично.
— Да, я примерно так и подумал, когда это услышал Ну, говорю, теория теорией, а на практике-то можете продемонстрировать? Он ничего не ответил, глаза прикрыл, на несколько секунд замер, и потом мелко так вздрогнул пару раз, руками в основном. Знаешь, как дирижеры во время концерта дергаются… И тут, прикинь — хлоп! Поезд со всего маху останавливается! Молодежь впереди заверещала, у кого-то комп с колен на пол грохнулся. И — тишина, ветер свеженький в окна… Тут я. натурально, испугался. Вроде как поверил даже. Но не долго это продолжалось. Машинист кричит из динамика: «Отпустите стоп-кран!», а вслед за тем и милиция проходит по вагону — ведут какого-то типа, он головой мотает так характерно, ну помнишь мы смотрели в новостях про тех, которые от «цифровой кислоты» с ума сошли… То есть совпало просто. Но очень удачно.
— А псих твой что?
— Да мне как-то неуютно с ним стало после этого. Надо, думаю, отвязаться уже. Говорю: ладно, если ваша Недвижимость бесплатно, тогда давайте. Он спрашивает — сколько? Я говорю: да побольше уж давайте, чего мелочиться. Он опять странно так на меня поглядел, сказал: «Как хотите». И ушел. В общем, это к тому, что не мешала бы ты мне делом заниматься, я и так ничего не успеваю!
Женщина фыркнула и снова надвинула ореол. Потыкав пальцами в настройку, она выбрала подходящий канал и больше не беспокоила своего собеседника, который с явным облегчением открыл палмтоп и углубился в сравнение чисел.
А со мной что-то происходило. Что-то случилось с тазами. Мир потерял краски. Люди выглядели уснувшими, в их одинаковых пластиковых лицах не читалось никаких индивидуальных черт… Одежда и предметы сделались однотонными, серо-коричневыми, как на старом черно-белом снимке, и так же, как на снимках, все окружающее казалось уменьшенным и отодвинутым. За окном мчались поля грязного снега и мертвого леса, над ними висел тяжелый городской смог. Одиночным кадром промелькнуло видение: в центре огромного распаханного поля — короткий, не длиннее тридцати метров, отрезок старой дороги, с такими же короткими канавками с каждой стороны и несколькими засохшими березами вдоль этих канавок. Словно кто-то проковырял дырку в газетном пейзаже на уличном стенде, и проступил прошлый выпуск…
Но все это было лишь фоном для другого явления. То тут, то там в этом лишенном красок мире вспыхивали мелкие цветные кусочки: иконки на мониторе палмтопа у сидящего напротив мужчины, сверкающий золотистый обруч на голове его спутницы, маленький монитор для вызова милиции в голове вагона, блестящий фантик на полу в проходе, пролетевший за окном рекламный плакат, еще один — все они превратились в яркие блики, в рой разноцветных мух, образующих как бы огромный шевелящийся многоугольник-оригами с прозрачными гранями. Со звуками тоже творилось неладное: не тишина, но странное онемение разлилось вокруг, будто все окружающее отгородили от меня стеклянной стеной, притушив все звуки до гипнотизирующего шелеста. Отчетливо слышался только писк компьютерной игрушки в руках ребенка, с идя ше го где-то сзади. Точно в такт с этим монотонным попискиванием мелькали столбы за окном, черный провод спускался вниз, провисая дугой, и снова взбегал к изоляторам, и опять опускался, точно контур нарисованной карандашом волны…
— Что с вами? Вам плохо?
Мужчина оторвался от монитора и смотрел на меня. Кажется, он хлопнул меня по плечу?
— Ничего… ничего страшного. — Я тряхнул головой, краски и звуки вернулись.
— Взгляд у вас был какой-то… остановившийся.
— Так, немного ушел в себя. Я слышал Вашу историю… и она меня слегка испугала — Да уж, теперь не каждый день психа встретишь! — рассмеялся мужчина. Его спутница сняла ореол и глядела на меня с подозрением. Неудивительно: если я опять «провалился в себя», лицо у меня было не самое приятное. Черт, да она же просто отождествила меня с психом из только что услышанной истории! Я улыбнулся женщине, чтобы хоть как-то продемонстрировать свою «нормальность»… и мысленно поблагодарил ее за этот подозрительный взгляд, давший моим поискам новое направление.
— Не очень-то и хотелось бы с такими встречаться! — ответил я мужчине, продолжая улыбаться самой идиотской улыбкой, на какую только был способен (к тому же в голове промелькнула действительно смешная мысль о том, что когда улыбаешься сразу двоим людям, надо растягивать рот вдвое шире обычного). — Скажите, а где на Вас напал этот больной? Надо же знать, на каких поездах опасно ездить.