Великий князь Александр Александрович и великая княгиня Мария Федоровна были наследной парой в течение пятнадцати лет. Когда же в 1881 году был убит царь Александр II, Александр Александрович был коронован на русский престол. Великий князь Александр Михайлович[3 Вел. кн- Александр Михайлович (1866—1933), внук Николая I, был с 1895 женат на старшей сесчре Николая II Ксении Александровне. 1902— 1905 — главноуправляющий на правах министра Главного управления торгового мореплавания и портов.], присутствовавший на коронации, оставил свои воспоминания. «Когда, наконец, наступил долгожданный момент митрополит взял с красной бархатной подушки императорскую корону и передал ее в руки царя. Александр III возложил собственноручно корону на свою голову и затем взял вторую корону императрицы, повернулся к коленопреклоненной Государыне и надел ей на голову корону. Этим обрядом символизировалась разница между правами императора, данными ему свыше, и прерогативами императрицы, полученными сю от императора.
Императрица поднялась с колен, и Царская чета повернулась лицом к нашей ложе, олицетворяя собою гармонию сурового могущества и грациозной красоты».
Их коронация совпала со знаменательным торжественным освящением храма Христа Спасителя, состоявшимся 26 мая 1883 года. Коронация происходила два года спустя после восшествия Александра III на престол. В дни коронации был и еще один праздник — открытие Исторического музея, ставшего сокровищницей национальной культуры. Все эти радостные и торжественные события слились в памяти Александра III в одно яркое, счастливейшее впечатление, всю его жизнь жившее в нем и озарявшее ее. «Священный день для нас и для России» — так вспоминал Александр III в своих письмах к жене.
Он был глубоко религиозным человеком, поэтому религиозному воспитанию и необходимости постоянного общения с Богом придавал большое значение. В его царствование в стране было открыто двадцать пять тысяч церковно-приходских школ и пять тысяч церквей и часовен.
В письмах к жене он часто затрагивал эту тему, например, в мае 1877 года, вскоре после начала русско-турецкой войны, он писал Марии Федоровне из Румынии: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы они Молились за меня; молитва детей всегда приносит счастье родителям и господь услышит и примет ее..> и обращаясь к жене: «...не грусти и не печалься, и нс забывай, что я не один в таком положении, а десятки тысяч нас, русских, покинувших свои семейства за честное прямое и святое дело по воле Государя нашего и по благословению божьему. Господь да благословит нас всех и ты молись за меня и господь верно не оставит нас и молитвы твои и мои если они будут искренни и от чистого сердца, помогут нам, в этом уверен, перенести спокойно нашу разлуку и благословит наше свидание. Да поможет нам Бог».[4 ГАРФ. Фонд Марии Федоровны Романовой]
Уже будучи в Болгарии в период русско-турецкой войны, он настоятельно просит Марию Федоровну посодействовать тому, чтобы заказать на его личные деньги «6 штук колоколов для здешних церквей потому что у них совсем нет их и они колотят в доски вместо колоколов».
«Высокое и страшное призвание», по его словам, быть царем он принял ответственно, до конца и бесповоротно. Интересно, в первые дни восшествия его на престол к нему обратился великий князь Константин Константинович с просьбой разрешить ему уйти в монастырь. На что царь заметил: «Костя, если мы все уйдем в монастырь, кто будет служить России?» Служение России, пожалуй, была главная идея, которая вела его всю жизнь.
Но человек он был совсем неоднозначный. И конечно, совсем не случайно возник тот стереотип, о котором говорилось в самом начале. Снова обратимся к воспоминаниям, на этот раз — его современников.
Великий князь Александр Михайлович (муж его дочери Ксении) писал следующее: «...Александра III все боялись как огня. «Перестань разыгрывать царя» — телеграфировал Александр III своему брату великому князю Сергею Александровичу в Москву». «Выкинуть эту свинью» — написал царь на всеподданнейшем докладе, в котором описывались скандальные действия одного сановника, занимавшего ответственный пост, который ухаживал за чужой женой; «Когда Русский царь удит рыбу, Европа может подождать» — ответил он одному министру, который настаивал в Гатчине, чтобы Александр III принял немедленно посла какой-то великой державы.