И вот на развилку укладываются первые ветки. Они, конечно, падают и падают. Человеку-то трудно было бы положить их, а каково орлану? Но они работают и работают, пока не образуется какая-то платформа. Маленькая. Носят оба, передают друг другу, и это тоже сближает их — дело долгое. Пара, которая способна построить гнездо, становится как бы настоящей парой. А если она и до этого была таковой, то теперь уж слилась накрепко.
А ветки они не просто находят и подбирают — они их ломают. То пытаются отломить лапами, то наваливаются грудью. Иногда даже с лету пытаются сбить. И на лету подхватывают или подбирают с земли. И все это складывается, складывается. И вроде бы даже хаотично. Но вот уже есть основательная площадка, причем из сухих веток. Теперь в дело идут свежие, как правило, сосновые. Потом из болота носят пучки травы, мох. И этим основа как бы цементируется. А постройка должна быть не только крепкой, но и большой — диаметр орланьего гнезда до двух метров. Ну не всегда, конечно, правильной формы, все зависит от тех первых сучьев, как они расположены. Птенцы-то не маленькие. А им там жить вместе с родителями. В хилом гнезде птица гнездиться не будет. Постройка только первого года в высоту никак не меньше полуметра. Это хорошая работа. На все лето.
На другой год они еще доложат сучья. И так каждый год. Так что по этим годовым слоям можно определить возраст гнезда.
Перед откладкой середина гнезда выстилается непременно сухой травой. Это уже гнездовая ямка. И обязательно — в завершение — края гнезда декорируются свежими сосновыми веточками. Все. Если вы увидели такое декорированное гнездо, значит, все готово.
И уже потом, когда есть птенцы, остатки рыбы, кости, мясо начинают гнить, и птица все это постоянно заваливает сухой травой. Вот, копаясь в ней, вы можете узнать те же слои, сколько их. И вообще узнать, что птица ела все это время.
— Ты, конечно, копался?
— Разумеется. Видовой состав жертв, соотношения. По видам случалось очень интересно. Остатки лебедя, журавля. А то раскопал скелет щуки огромной. Пришлось выстроить целую схему определения размера и веса по длине челюстей. Что-то вроде Герасимова - по черепу... Оказалось, в той щуке около восьми килограммов. А орлан сам весит пять — семь. Даже если он что-то отъел у нее, те же внутренности, то все равно поднять и принести ему пришлось, можно сказать, еще одного себя. Да и лебедь с журавлем тоже не маленькие.
А главное, в первый же год я окольцевал десять птенцов. Теперь их уже шестьдесят четыре. В девяносто первом я впервые попал за рубеж. В Финляндии в уютном теплом сарайчике с хорошей оптикой я сидел на островке и смотрел на прилетающих кормиться птиц. И увидел своих... Много. Я смотрел и не мог насмотреться. Ведь это я держал их в руках у себя на Кольском. И вот они ходят тут, рвут финскую свинью. Мои птицы. Неправдоподобно, как сон.
— А сообщений, что моих птиц видели и где, все больше и больше. И не где-то они зимуют, неизвестно где, а на Балтике, на тех самых подкормочных площадках. Потрясающая вещь, есть уже одна птица — пять лет кряду она зимует на одной и той же подкормочной площадке. А я- то знаю, кто она, какая, на каком гнезде она у меня живет. И я могу прийти к ней...
А другая уже нашла себе пару на зимовке. Моего орлана увлекла птица из финской Лапландии. Можно сказать, своими глазами я увидел, как обогащается генофонд. И никогда бы этого не узнать, не будь всех этих стараний- Кажется, еще чуть — и можно понять, кто же кого увлекает и как это происходит. Чей приоритет выше — самки или самца? Немного времени — и мы это узнаем. Ведь мы же знаем своих птиц. Надо лишь потерпеть. Это тот случай, когда не хочется предполагать, лучше выждать — узнать.
А мне еще надо узнать судьбу своих детей. Кто-то из них уже ушел в другие страны, я знаю. Вот уже десять лет, как я работаю с кольцеванием, а у меня только сейчас появилась надежда увидеть жизнь не просто окольцованных, а окольцованных мною птиц. Как произойдет их возвращение? Увидеть летом своих птиц и прочесть кольцо на моей огромной территории — это совсем не то, что заметить его на зимовке у туши из прекрасного скрадка. Я уже видел у себя окольцованных мною птенцов, но до сих пор ни один из них не загнездился на родине. Взрослые держат свои территории, не пускают их. Но что-то должно случиться. И какой это будет птенец? Из какого гнезда? Или они со временем все уйдут в Лапландию? Я хочу все это увидеть. Конечно, было бы проще, если бы я ходил не один, но...