И все-таки магистральным путем борьбы с болью, конечно, является посылка эндорфинов на опиоидные рецепторы. Вообще управление работой нейронов с помощью рецепторов оказывается для мозга самым удобным. Любой нейрон усеян по всей своей длине тысячами самых разных рецепторов, на которые могут усаживаться молекулы самых разных веществ — гормонов и нейромедиаторов. Каждое из этих веществ оказывает на нейрон либо возбуждающее, либо тормозящее воздействие, в зависимости от своей химической природы, и результирующая сила всех этих усиливающих и подавляющих «микроприказов» определяет, будет ли проходить нервный сигнал по данному нейрону и насколько сильным он будет.
Многие из этих «микроприказов», как, например, уже знакомые нам эндорфины, посылаются на рецепторы самим мозгом, и обилие этих рецепторов как раз и позволяет мозгу очень тонко регулировать работу своих нейронов. Но есть и такие «приказы», которые посылаются к нейронам извне мозга и передаются молекулами другого рода, производимыми в других участках организма, по инструкции тех или иных генов. Поэтому можно думать, что в механизме боли какую-то важную роль могут играть не только гены эндорфинов, но и некоторые другие гены. И действительно, недавно эта гипотеза получила блестящее подтверждение. Исследования ученых Мичиганского университета под руководством Иона-Кара Зубьеты показали, что некоторые варианты («полиморфизмы») определенного гена влекут за собой совершенно разные степени чувствительности к боли.
Зубьета изучал зависимость «болевого порога» от гена под названием сомт, по инструкциям которого производится одноименный фермент. Этот фермент существует в двух разных вариантах, в зависимости от полиморфизма в гене. Варианты эти отличаются заменой одного-единственного химического звена в белковой цепи фермента: аминокислота «валин» (сокращенно «вал»)» заменена «метионином» (сокращенно «мет»). Поскольку к человеку гены приходят от обоих родителей, то у него могут оказаться три разные комбинации этих двух вариантов: «вал»-«вал», «вал»-«мет» и «мет»-«мет». Так вот, исследования Зубьеты однозначно показали, что люди с комбинацией «вал»-«вал» меньше всего чувствительны к боли (то есть у них самый высокий болевой порог), люди типа «вал»-«мет» занимают промежуточное положение, а люди типа «мет»-«мет» к боли чувствительнее всего, они ощущают даже самую слабую боль.
Причина этого проста. Фермент СОМТ занимается тем, что разлагает такие нейромедиатеры, как допамин, норадреналин и другие. Благодаря разложению освобождаются занятые опиоидные рецепторы, и на них могут усесться молекулы благодетельных эндорфинов, которые снижают уровень боли. Так вот, оказывается, что фермент типа «вал»-«вал» является самым эффективным в смысле освобождения опиоидных рецепторов, а фермент типа «мет»-«мет» — самым малоэффективным. И вот эта мелочь — замена одного-единственного звена в цепи фермента, или иначе замена одного-единственного звена в структуре гена (а это и есть полиморфизм) — определяет, какую боль способен терпеть тот или иной человек.
Понятно, что, как только стало известно, что степень врожденной чувствительности к боли зависит от небольших изменений в определенном гене (а, может, и не в нем одном), неизбежно возник вопрос: а не связана ли врожденная нечувствительность к боли тоже с каким-либо геном или генами? В этом контексте можно сказать, что открытие британских исследователей, руководимых доктором Джеффри Вудсом, с которого мы начали наш рассказ, столь же блестяще подтвердило и это второе предположение. Разница лишь в том, что если степень чувствительности к боли определялась, как мы видели, полиморфизмом в гене сомт, то полная болевая нечувствительность оказалась (как мы тоже видели) следствием полиморфизма в ином гене — SCN9A
Этот ген, как уже было сказано вначале, входит в группу генов, которая управляет производством белков, образующих «натриевые каналы» клетки — ту «дверь», что закрывает (или открывает, в зависимости от приказа) крохотную дырочку в стенке нейрона (и любой другой клетки), через которую внутрь могут входить (или наружу — выходить) ионы натрия. Вместе с ионами калия, кальция, хлора и некоторых других элементов ионы натрия образуют на стенке нейрона электрохимический потенциал, а изменение этого потенциала, ползущее вдоль по нейрону, как раз и есть то, что мы называем нервным сигналом.