Москва ускользает и возрождается, город почти в одночасье под общим наркозом тотальных перемен был разрушен и отстроен заново — образ столицы утрачен в квадрате. Что отсюда следует? По крайней мере, две идеи.
Первая — в том, чтобы предпринять попытку — хотя бы начать! — масштабного культурологического осмысления современности города, преломленной в будущее через исторические его ландшафты. Это должна быть не простая описательная функция краеведения, но экзистенциальное усилие по вживанию и удержанию в интеллигибельной области бытия. Нужно создать путеводную энциклопедию по времени и месту столицы.
Тем более что столько произошло разрушений — и не меньше уже произошло строительства, что город ускользает от нас — его недавний образ уже растворился, и новая существенность его была создана, но за ней почти не поспеть, не угнаться, мне нужна чертова дюжина гиляровских-скороходов, с репортерской мертвой хваткой и зорким умозрением, чтобы собрать и взрастить образ нашего улья...
И что такое вообще литература, как не путеводитель по мысли, сюжету, наконец, по языку? Если время есть мысль о вещи, то пространство — мысль о месте вещи, ее топосе. Тут оно и сходится в союзе с временем — в экзистенциальном обращении вещества.
Путеводитель должен быть для человека — это понятно, но не очевидно, что — для каждого человека. Город — зеркало, и человеку трудно и боязно вглядываться и не видеть в нем себя. И теперь, как в старину, должна существовать путеводная разносортица — был же «Путеводитель для ходоков» с подробным описанием, как добраться от того или иного вокзала, до Мавзолея, как найти на Воздвиженке приемную «всесоюзного старосты», с приложением — образцом формуляра, согласно которому следует писать прошение.
«Путеводитель для водителя». (Важно объяснить не только, как доехать, но и как объехать; к тому же Москва, предстающаяся человеку-за- рулем, совсем иная, чем для пешехода.)
«Путеводитель по химерам Москвы: Церетели».
«Путеводитель по неосуществившейся Москве». (В Москве множество объектов, еще в 1920—30-х годах не осуществивших свое предназначение — заброшенных или переоборудованных; тем не менее они — живая или сумеречная — но часть города.)
«Путеводитель по злачной/подземной/роскошной Москве».
«Путеводитель по Воробьевым горам».
«Путеводитель по мифам/чудесам Москвы». (Слышали историю о том, что здание МГУ Сталин поставил на замороженном жидким азотом плывуне, а в подвалах Главного Здания обитает спецполк по охране жизненно-важных холодильников?)
«Путеводитель по культовым фильмам, снятым в Москве».
«Путеводитель по новым районам Москвы».
«Путеводитель по московским заводам». (Все ли знают, где находится и что производит сейчас завод Михельсона, у проходной которого промахнулась Фанни Каплан? Где находилось КБ Королева, или «шарашка», в которой пионер космонавтики трудился в заключении?)
«Путеводитель по расстрельной Москве». (Идея этого путеводителя наследует фотографическому альбому, выпущенному в конце 1940-х годов — «Здания НКВД».)
Вторая идея, без которой, уверен, образ столицы окажется безнадежно ущербен, состоит в децентрализации Москвы, в ее срочной инверсии (геометрическое преобразование плоскости, при котором точки внутри окружности отправляются во вне — причем чем ближе точка была к центру, тем дальше она уходит в бесконечность) по отношению ко всему внешнему, бескрайнему пространству Родины и, в конечном счете, цивилизации.