ГЛАВНАЯ ТЕМА
Наука и нравственность
С тех пор как наука выделилась в особую сферу деятельности и особую область культуры, а нравственность отделилась от религии, немедленно прозвучал вопрос, имеющий все шансы стать вечным, — о соотношении науки и нравственности. Он стал таким же, как вопросы о смысле жизни, природе любви и прочем — каждая эпоха отвечает на них по-своему, отвергая ответы предыдущих поколений, каждая начинает как бы с чистого листа и с большим энтузиазмом.
Свои ответы не только у каждой эпохи, но и у каждого человека.
Ученый — физик, биолог, математик, экономист — ломает голову над отношением Истины и Добра, не заботясь о тысячах трактатов, книг и статей, уже написанных об этом философами, науковедами, другими учеными.
Он ищет ответ лично для себя, это его личное дело, глубоко его задевающее, важное, так что при чем тут мнение специалистов? Да и какие могут быть специалисты, если говорить о смысле жизни, любви, истине и добре? Может быть, поэты?..
Мы решили вынести такой разговор о науке и нравственности на страницы журнала. Тема потому и вечная, что продолжает задевать, будоражить, втягивать чаще всего людей особого сорта, предрасположенных к тому, чтобы задумываться над проблемами, выходящими за рамки их конкретной работы, специальности. Нам кажется, само существование таких людей очень важно и для науки, и для общества.
PRO и CONTRA из глубины веков
Споры о том, способна ли наука порождать нравственность, включает ли она нравственность в свою внутреннюю структуру, ведутся очень давно. Соблазнительно упростить логику сторонников той и другой точек зрения, решив, например, что первые грандиозные успехи науки породили страстную веру в ее неограниченные возможности и что дальнейший ход событий слегка ослабил эту веру, заставил несколько изменить акценты. Две позиции, представленные на этих страницах, принадлежат великим ученым, жившим в разное время; причем сторонник всесилия и нравственности науки жил позже, а не раньше философа, видевшего ограниченность научного знания.
Один из крупнейших химиков XIX века, осуществивший синтез ряда органических веществ и положивший начало новым направлениям в термохимии, биохимии, в общей и аналитической химии.
Он был ревностным поборником идеи главенства науки в современном ему мире: она обеспечивает прогресс человечества и освобождает его от власти мистики и предрассудков. Работы Бертло о проблемах науки и ее развития полны внутренней полемики с антисциентистами, с традиционными представлениями об иных источниках духовности и морали, со скептиками, не готовыми принять идею высокой духовной и нравственной ценности науки. «Наука, — пишет он, — благодетельница человечества, благодаря ей рано или поздно падут требования всякой мистической веры и всех предрассудков».
М. Бертло неоднократно подчеркивал: «Нравственность не имеет других основ, кроме тех, которые доставлены ей наукой», «успехи нравственности, как в прошлом, так и в будущем, как по отношению к личности, так и по отношению к обществу, всегда шли и будут идти рука об руку с успехами науки». Наука, по характеристике Бертло, — освободительница и воспитательница человечества. Для него наука представляет собой одновременно двоякую силу — и нравственную и материальную, и потому ей в скором будущем обеспечено «всеобщее торжество». Это будет прекрасный мир, полный счастья и нравственности, каких у человечества еще не было.
Но не только в практической значимости научного прогресса заключена преобразующая сила науки. Наука изменит и нравственный облик народов, способствуя устранению предрассудков, суеверий, росту рационального отношения к действительности и к другим людям.
В этих идеях он явно противопоставляет себя спиритуалистам, которые считали истоком и единственным средством достижения человеческого счастья религиозное нравственное сознание. М. Бертло предлагает построить и нравственность по образу опытных наук, поскольку, по его мнению, нравственное сознание и поведение должно вытекать из познания тех законов, которые определяют физиологический и нравственный склад человеческой природы.